Интервью с генеральным директором Nomura (CIS) Limited Максимом Сельцером
Прогнозы аналитиков и экономистов сегодня все больше противоречат друг другу: в то время как пессимисты предрекают нам долгое и мучительное падение, оптимисты уверяют, что мировая экономика постепенно начинает «выздоравливать» и худшее уже позади. О том, как оценивают привлекательность российского рынка западные инвесторы, есть ли сейчас возможность привлечь заемный капитал и что ждет американскую экономику, рассказывает генеральный директор Nomura (CIS) Limited Максим Сельцер.
РЦБ: Максим Михайлович, стоит ли ожидать второй волны кризиса, связанной с крахом банковской системы?
М. С.: Кризис в России продолжается, подъема экономики пока не наблюдается, и я бы не стал сейчас говорить о второй волне кризиса. Будет ли ухудшение экономической ситуации и произойдет ли оно из-за банков или из-за индустриальных компаний — тема, открытая для обсуждения. У индустриальных предприятий по-прежнему много проблем, и они только усугубляются.
РЦБ: Следует ли ожидать волны невозвратов кредитов компаниями реального сектора?
М. С.: Волна невозвратов, в принципе, уже наступила. Поскольку мы некоммерческий банк, у нас нет доступа к первичной информации, но насколько мне известно, многие кредиты были реструктурированы в сентябре — октябре 2008-го, некоторые из них — на год, и как они будут погашаться осенью 2009-го, вопрос непростой. По моему мнению, доступ к фондированию лучше не стал, хотя рынки капитала начинают постепенно оживать. Мы уже проводили размещение ряда компаний, и они прошли весьма успешно. В частности, мы размещали выпуск конвертируемых облигаций Южноафриканской горнодобывающей компании, который был переподписан 7 или 8 раз. Таким образом, для определенных организаций доступ к капиталу постепенно открывается. Захотят ли воспользоваться этим российские компании или они предпочтут допускать дефолты по своим долговым обязательствам и потом разбираться с кредиторами, сказать сложно.
РЦБ: Представители Центрального банка в июне сообщили о результатах стресс-тестов российских банков, согласно которым состояние последних постепенно улучшается. Действительно ли в банковском секторе наметилась столь позитивная тенденция?
М. С.: Я не занимаюсь банковским сектором, поэтому мне трудно комментировать данную ситуацию. Мне не слишком понятно, как по стрес-тесту можно судить о положении банков, поскольку оно во многом обусловлено состоянием экономики и заемщиков. Центробанк смотрит на существующие кредиты и уменьшение или увеличение задолженности по ним, однако данные показатели в немалой степени могут зависеть от сезонных факторов, динамики цен на нефть и др. Мне кажется, нужно осторожнее подходить к подобным вопросам, поскольку на нас достаточно сильное влияние оказывает глобальная экономика.
РЦБ: Недавно «Альянс Ойл» привлек на долговом рынке 390 млн долл. Означает ли это постепенное оживление рынка капитала?
М. С.: Этот рынок сейчас открылся, и многие российские компании склонны думать, что навсегда. Руководство и собственники предприятий опять попадают в замкнутый круг жадности, откладывая размещения до улучшения рыночной конъюнктуры. Мне кажется, это свидетельствует о том, что многие собственники так и не извлекли уроки из своих предыдущих ошибок. К сожалению, велика вероятность того, что к концу года ситуация на рынках капитала ухудшиться. Причем произойдет это не по вине российских банков или компаний, а из-за тенденций в мировой экономике.
РЦБ: То есть Вы считаете, что США, Великобритания еще не прошли «дно» кризиса?
М. С.: Я полагаю, что до «дна» еще далеко. Все что мы видели пока, это кризис недвижимости и ценных бумаг, выпущенных под активы недвижимости. Мы не наблюдали еще кризиса потребительского кредитования и кредитных карт, кризиса автомобильных кредитов, объемы которых колоссальны и также секьюритизированы.
РЦБ: Вы полагаете, мы еще увидим существенное падение западных площадок?
М. С.: Я не трейдер, поэтому не слежу за движением биржевых площадок, а оцениваю фундаментальные показатели компаний и экономик. Пока я могу сказать, что подъема не намечается ни в Западной Европе, ни в Соединенных Штатах Америки. Мы отмечаем некоторые сезонные улучшения, в том числе в статистике по безработице, однако фундаментальные факторы по-прежнему отрицательны. Чтобы сделать корректный вывод о состоянии мировой экономики, необходимо анализировать фундаментальные факторы, основываясь на ежедневном движении рынков.
РЦБ: Несмотря на прогнозные котировки 40—50 руб. за доллар, американская валюта в настоящее время продолжает сдавать позиции. Как Вы оцениваете перспективы доллара?
М. С.: Я бы также не стал рассматривать движение валют на основании их краткосрочных колебаний, поскольку они вызваны в большей степени спекулятивными факторами, такими как заявления глав государств и центробанков, однако общий вектор, как мне кажется, понятен — из долларов будут выходить. Оценивать перспективы этой валюты следует не на основе каких-то ежедневных заявлений, а проанализировав платежный баланс США, который свидетельствует о том, что нация быстро и уверенно движется к банкротству. При этом все сознают: чтобы не финансировать обанкротившееся государство, нужно постепенно отказываться от его бумаг, потому как резкий «рывок» приведет к моментальному банкротству такого государства, и хуже в этом случае станет тем, кто держит его бумаги. Поэтому я полагаю, что в течение последующих 10 лет инвесторы выйдут из US Treasuries, и как это отразится на американской экономике, вполне очевидно.
РЦБ: Считаете ли Вы, что США потеряет свой рейтинг ААА?
М. С.: В настоящий момент, по политическим соображениям и вследствие определенного политического давления, — нет. В перспективе — безусловно. Следует просто посмотреть на то, что происходит сейчас в экономике США: банкротятся все крупные предприятия, они уже все неконкурентоспособны. Центр экономического роста постепенно смещается из Америки в Азию. Цены на нефть уже начинает диктовать Китай, и существуют прогнозы, что через 5—10 лет КНР станет основным потребителем углеводородного сырья в мире.
РЦБ: Как отражается данный тренд на деятельности Nomura?
М. С.: На нас данный тренд отражается положительно, поскольку мы № 1 в Японии, где нам принадлежит 40% рынка, мы занимаем одно из лидирующих положений в Азии и удерживаем хорошие позиции в Европе. Благодаря покупке Lehman Brothers мы приобрели в Европе очень сильный брокеридж, который до кризиса был самым крупным на London Stock Exchange — около 10-12 млрд сделок в день. Сейчас мы примерно 5—7-й игрок на Лондонской бирже, но думаю, к концу 2009 г. выйдем на 2—3-е место на этом рынке.
РЦБ: Каковы интересы Nomura в России?
М. С.: В России у нас достаточно широкая линейка бизнеса: оперирует три функциональных подразделения: Nomura CIS Ltd (corporate finance, M&A, ECM Advisory), есть торговое подразделение ООО «Номура» (equity trading, broker, dealer), в ноябре открылась наша дочерняя компания Nomura Research Institute – это консалтинг.
Наши основные продукты — M&A, equity and debt capital market, derivates, trading. Уже сейчас для Nomura торговля российскими акциями — это почти половина всей торговли акциями emerging markets. Когда начнутся первые IPO, мы продолжим развивать это направления, которым занимаемся с 2007 г.
РЦБ: Когда, по вашему мнению, следует ожидать возобновления первичных публичных размещений?
М. С.: Сейчас проводить первичные публичные размещения будет сложно. Я думаю, что мы увидим IPO, только когда рынок стабилизируется. В то же время сегодня довольно успешно могут проходить так называемые вторичные публичные размещения. Компании, уже торгующиеся на бирже, одновременно с вторичным размещением могут выпускать очень выгодные для них конвертируемые инструменты либо просто использовать их выпуск для рефинансирования своих долгов.
РЦБ: Как долго будет приоткрыто это «кредитное окно»?
М. С.: Предрекают, что это произойдет уже в середине августа, однако может и не случиться вовсе.
РЦБ: Почему, на Ваш взгляд, в настоящее время звучит так много пессимистичных прогнозов?
М. С.: Инвесторы и банкиры инерционны, и раз попав на какой-либо тренд, сходят с него с трудом. В общем, я согласен с теми, кто предпочитает быть оптимистами. Российский рынок показал себя довольно хорошо, рынок equity был первым в мире по возвратам в этом году. Однако в связи с повышенной волатильностью российского рынка делать на основании данного факта вывод о возврате к стабильности и положительному тренду ошибочно, это скорее очередное свидетельство волатильности рынка.
РЦБ: Как Вы оцениваете перспективы модернизации и диверсификации российской экономики? Удастся ли нам избавиться от роли «сырьевого придатка» в глобальной экономике?
М. С.: Россия останется ключевым поставщиком энергоресурсов в мире, добытчиком руды и производителем металлов. Во-первых, нет ничего плохого в том, что если у нас есть сырье, то им надо пользоваться. Во-вторых, из абсолютно сырьевой страны с другими слаборазвитыми секторами Россия за последние 15 лет смогла поднять несколько отраслей, в том числе пищевую промышленность, которая в первые после перестройки годы была практически полностью «убита» и возродилась благодаря кризису 1998 г. Что касается таких сфер, как машиностроение, то здесь важно понимать, как и с кем мы будем соревноваться. Если делать хорошие и дешевые машины, появится шанс занять определенные позиции на мировом рынке, если же продолжать выпускать дорогую и некачественную продукцию, перспектив никаких. При этом советское машиностроение было действительно мощной индустрией, которая впала в немилость в ранние постперестроечные периоды. Но как силовое, так и транспортное отечественное машиностроение имеет своих последователей и покупателей.
РЦБ: В тоже время нам до сих пор не удалось даже перепрофилировать АвтоВАЗ.
М. С.: Стоит ли нам развивать автомобилестроение, вопрос дискуссионный — в мире и так достаточно успешных производителей. Однако энергетическое машиностроение за последние несколько лет стало намного сильнее. В настоящее время в этой области очень много интересных компаний.
Ожидать, что полное перепрофилирование экономики произойдет за 15 лет, неправомерно, особенно с учетом того, что первые 10 лет в этом направлении ничего не делалось. Так быстро избавиться от «сырьевой иглы» невозможно, поскольку это именно тот «допинг», который необходим для развития экономики.
РЦБ: При этом Китай создает у себя гораздо более благоприятные условия для развития производств, нежели Россия. Насколько вообще кому-либо выгодно открывать предприятия в нашей стране?
М. С.: Я бы не стал особенно идеализировать в этом отношении Китай — там пока что никто не заработал денег, кроме китайцев. В КНР допускается инвестирование средств в экономику только на таких условиях, чтобы получать от этих вложений максимальную выгоду для себя. Для многих компаний Россия сейчас становится одним из приоритетных рынков в Европе. Процесс перепрофилирования экономики с Запада на Восток уже начался, и он необратим.
РЦБ: Как Вы оцениваете политические риски России? Насколько они отпугивают западных инвесторов?
М. С.: Российское правительство не умеет и не пытается поддерживать на должном уровне имидж страны, что помогает западным СМИ манипулировать общественным мнением. Те деньги, которые направляют нам иностранные инвесторы, поступают в Россию вопреки, а не благодаря. Жадность преобладает здесь над осторожностью, в то же время вкладывает в Россию довольно узкий круг инвесторов. В результате этого многие наши компании, листингованные на западных биржах, попадают в разряд emerging markets, а не в индустриальные. При этом объем фондов, инвестирующих в emerging markets, значительно меньше, чем у телекоммуникационных и нефтегазовых фондов, фондов, вкладывающих в горно-металлургическую промышленность.
Также важно учесть опыт Латинской Америки, которая попала в категорию вечно развивающихся рынков, потому что весь рынок акций латиноамериканских компаний перешел в Нью-Йорк. Проблемой, как сделать так, чтобы рынок акций развивался не в Лондоне, а в Москве, должны заниматься и деловая элита, и государство.
РЦБ: Возможно ли говорить о смещении торгов в Россию при тех условиях, которые есть у нас сейчас? Ведь те остановки торгов, которые имели место осенью этого года, вряд ли добавили популярности российским биржам.
М. С.: Это действительно очень показательный пример. В течение двух лет, как я руковожу компанией, я постоянно выступал за создание в России своей платформы sales trading. Однако после сентября — октября, когда на протяжении 18-ти из 22 рабочих дней рынок был в той или иной форме прерван, я предложил своему руководству задуматься и осмотреться, поскольку на тот момент рынок не был привлекательным не столько из-за своего падения, сколько из-за его устройства и управления.
РЦБ: Как Вы прокомментируете действия Банка России по управляемой девальвации? Каковы перспективы рубля и стоит ли отпускать его в «свободное плавание»?
М. С.: Политику ЦБ сложно оценить однозначно. С одной стороны, действия ЦБ позволили избежать того, что мы видели в августе — сентябре 1998г., то есть обвала российской экономики. Без помощи государства рубль упал бы намного сильнее и «больнее». С другой стороны, меры, предпринимаемые государством для достижения этой цели, на мой взгляд, не всегда были выбраны правильно. Благодаря валютным интервенциям ЦБ январь стал самым прибыльным за долгие годы месяцем для российской банковской системы. При этом должных механизмов контроля над банками не было, в результате чего по факту на выделяемые ЦБ деньги, играли против него самого.
РЦБ: Как Вы оцениваете те процессы, которые сейчас происходят с «Теленором»?
М. С.: Если честно, я не слишком вдавался в подробности. Единственное, могу сказать, что в этой ситуации довольно четко прослеживается стиль Альфа-Банка и специфика России, а также то, что не всегда западные инвесторы оказываются правы.
РЦБ: Насколько вообще возможно возникновение подобных ситуаций в других странах?
М. С.: Я вполне могу представить, что нечто подобное могло бы произойти в Китае или Индии, где уровень правосудия сопоставим с нашим.
РЦБ: Как Вы считаете, уместно ли ручное управление экономикой, которое сейчас осуществляется в России, во время кризиса?
М. С.: Уместно. Такой экономикой, как наша, к сожалению, иначе управлять невозможно. Задача на ближайшие 10—12 лет — сделать так, чтобы российская экономика стала экономикой акционеров, а не индивидуальных владельцев.
Мне кажется, в настоящее время экономический вектор страны направлен на распыление владений индустриальных компаний. Во многом эта политика идет через государство, которое скупает пакеты акций таких предприятий. Все это послужит фундаментом для построения ликвидного, более развитого рынка, предоставляющего дополнительные возможности для большего числа предпринимателей.
РЦБ: США позволили стать банкротом автомобильному гиганту General Motors. Должно ли государство поддерживать такие компании, как, например, «РУСАЛ» ?
М. С.: Наше законодательство о банкротстве не столь развито, как американское, а «РУСАЛ» не настолько стабильная по своей внутренней инфраструктуре компания. Если убрать ее владельца и начать банкротить компанию, множество людей потеряют работу, а это приведет к возникновению нестабильной социополитической обстановки.
Сейчас мы проигрываем западноевропейским компаниям в очень многих индустриях, поскольку западноевропейская законодательная база и бизнес-процессы в этих странах более развиты, а возможный возврат инвестиций благодаря падению рынков этих стран гораздо привлекательнее. России необходимо серьезно задуматься над улучшением своего инвестиционного климата в плане защиты прав миноритариев, возможностей требования по контрактам и т. п.
РЦБ: Кого Nomura считает своими конкурентами в России?
М. С.: В принципе, наши конкуренты — это все инвестиционные банки.
