Президент и сверхприбыль

Уже второй раз за последние несколько дней президент Владимир Путин обращается к теме сверхприбылей российских корпораций от использования природных ресурсов. Вначале он весьма подробно обсуждал эту проблему во время прямого телеэфира 18 декабря. Вчера, выступая на заседании правления Торгово-промышленной палаты РФ, он вновь вернулся к ней.

Конкретно речь идет о сверхприбылях нефтяных компаний. Хотя само это понятие можно трактовать очень широко, из контекста ясно, что президент имеет в виду прежде всего сверхдоходы от высокой цены на нефть, сложившейся на мировом рынке, а также от эксплуатации самых доступных и богатых месторождений.

По мнению Путина, эта проблема Lлегко решается¦ за счет экспортных пошлин и налога на добычу полезных ископаемых. Однако -- и тут экономика плавно перетекает в политику -- правительство лишили возможности воспользоваться этими инструментами, а Дума, в которой активно работали лоббисты нефтяных компаний, заблокировала соответствующий закон. Заметив, что коммунисты целиком проголосовали Lпротив¦, президент оценил их активность словами: LВот борцы за права трудового народа¦. Более снисходителен он был по отношению к LЯблоку¦, предположив, что их голоса Lпротив¦, возможно, были продиктованы желанием видеть даже более жесткий закон.

Если бы не история с ЮКОСом (лоббисты которого и были наиболее активны в блокировании этих законов) и повальной эксплуатацией во время предвыборной кампании лозунга о Lнеобходимости изъятия у олигархов природной ренты¦, то можно было бы сказать, что президент просто затронул одну из экономических проблем. Причем не самого большого масштаба.

LПриродная рента¦ -- любимый конек экономистов-популистов, включая лидера LРодины¦ Сергея Глазьева, утверждающего, что у нефтяников-олигархов можно легко забрать 20--25 млрд долл. в год, раздав их на зарплаты и пенсии. Характерно, что Путин не стал прибегать к этому политизированному термину, а от самой цифры прямо открестился. Министр экономразвития Герман Греф полагает, что природной ренты у нефтяников можно Lдоизъять¦ на сумму лишь 1,5 млрд в год. А Егор Гайдар -- 3 млрд. Именно с этой цифрой и согласился, по сути, сам президент, заявив в прямом телеэфире, что недополученные (в результате блокирования законов) казной средства составляют примерно 3 млрд долларов.

Цифра эта явно не убойная. И Путин вовсе не желает выглядеть кровожадным. Собственно, он и сказал в эфире, обращаясь к нефтянику из LСургутнефтегаза¦, что Lнефтянка -- это курица, несущая золотые яйца¦, убивать которую Lнеразумно, глупо и недопустимо¦. Зато ясно, что президент определился и с цифрой, и со схемой изъятия Lсверхприбыли¦. Упорное возвращение к данной теме говорит о том, что Кремль решение, по сути, уже принял. И можно не сомневаться, что новая Дума с одобрением соответствующих законов теперь не подкачает, а старые олигархи уже не осмелятся перечить.

Для Владимира Путина это фактически вопрос принципа, а даже не денег -- разумеется, не лишних для бюджета. Сама ситуация, когда правительство оказывается бессильным перед напором нефтяников, а депутаты продают им Lблокирующий пакет¦ в Думе при голосовании по налоговым законам, являлась сильнейшим раздражителем для Кремля и лично для президента. Не надо быть вхожим в высокие кабинеты, чтобы понять, какую роль сыграло все это в истории с Михаилом Ходорковским и как сыграли на этом те, кто давно мечтал о таком именитом узнике LМатросской тишины¦.

Власть, безусловно, права, когда достаточно внятно разъясняет, что она имеет в виду под Lсверхприбылью¦, что и почему она собирается делать и какие цифры Lизъятия¦ имеет в виду. При этом она также рассчитывает поставить, по возможности, точку в полубезумных мечтаниях-дискуссиях о том, как эта самая Lсверхприбыль¦ сделает каждого пенсионера миллионером.

Остается только два вопроса. Необходимо ли для получения таких результатов каждый раз надевать Lкурице¦ наручники? И не утратила ли она от страха прежний уровень яйценоскости?