Черная сотня долларов

Цена российской нефти Urals подобралась к отметке $100 за баррель: агентство Reuters вчера в течение дня фиксировало сделки по этой цене из порта Приморска, днем агентство Platts зафиксировало цену на российскую экспортную нефть, отгружаемую в этом порту, на уровне $99,69 за баррель. При российской системе налогообложения нефтяной отрасли рекордная цена, констатируют аналитики, для нефтяных компаний не значит практически ничего — а для Минфина это может означать лишь обострение дискуссий вокруг резервного фонда и фонда национального благосостояния, которые будут расти быстрее.

Цены на российскую нефть вчера побили очередной рекорд — агентство Platts объявило цену на Urals на спотовом рынке с отгрузкой из порта Приморск в размере $99,96 за баррель. Другая российская экспортная смесь, Siberian Light, уже перевалила за $100 — вчера за нее давали с поставкой CIF Северо-Западная Европа $101,98 за баррель. В один день котировки российской нефти из-за роста спроса увеличились более чем на $4. На бирже NYMEX 30-дневные фьючерсы на контракт REBCO накануне выросли на $4,21 за баррель и составили $97,61.

Рекорды ставили вчера цены не только на Urals, но и на все виды нефти — котировки на американскую WTI в процессе торгов достигали $104,95 за баррель (абсолютный рекорд), фьючерсы на Brent на бирже ICE торговались по $101,64 за баррель. Лишь некоторое падение во второй половине дня котировок на Brent, к которой мягко привязаны цены на Urals, не дали российской нефти официально преодолеть барьер в $100 за баррель по итогам дня. Впрочем, тенденции последних дней (см. график) делают этот рекорд весьма вероятным. Российская нефть уже достигала цены чуть выше $100 29 февраля по тому же сценарию: падения спроса при превышении психологически важного барьера не обнаружилось.

Аналитики оценивают последствия его преодоления, скорее, с точки зрения опасностей для российских нефтяных компаний, нежели с точки зрения прибылей. Михаил Крутихин из агентства RusEnergy заявил "Ъ", комментируя превышение отметки $100 за баррель Urals: "Это значит очень много для нефтянки, но не значит ничего хорошего. Все, что получается сверх $22 за баррель, на 94% отдается государству. $100 за баррель Urals означает инфляцию и увеличение бюджетных расходов. В отрасли себестоимость добычи растет: приходится расплачиваться рублями, получая обесценивающиеся доллары. Мне кажется, что такая ситуация станет сигналом к стагнации в отрасли". Юлия Цепляева из Merrill Lynch констатирует: "Очень много дополнительных нефтяных доходов забирается в бюджет. По некоторым оценкам — до 95%. Можно с уверенностью говорить, что аппетит к наращиванию расходов при $100 за баррель будет расти. А для нефтянки, на мой взгляд, это практически ничего не значит".

Формулы подсчета пошлины на экспорт нефти и налога на добычу полезных ископаемых в России сконструированы так, чтобы изымать практически всю сверхприбыль компаний. Текущие $99-100 за баррель российской нефти соответствуют $723 за тонну (в одной тонне Urals порядка 7,3 барреля). Вступающая в действие с 1 апреля пошлина в $340 составляет почти половину от цены реализации нефти при экспорте. Еще порядка $132 с каждой тонны нефтяные компании будут отдавать госбюджету в виде НДПИ — текущая ставка налога установлена в размере 3171 руб. с тонны добытого сырья. Итого с продаваемой на бирже за $723 тонны нефти компании только в виде пошлины и НДПИ будут отдавать казне $472 (65%). Отметим, что доля государства в "разделе доходов" с увеличением цены сырья только увеличивается. В апреле 2007 года при ставке пошлины $156 за тонну и НДПИ в размере $76 (1948 руб.) государству доставался 61% от экспортной цены нефти, составляющей на тот момент в среднем $378 за тонну. Отметим, что кроме пошлины и НДПИ нефтяники платят и все другие налоги — на прибыль, ЕСН и пр. Исходя из этого они утверждают, что на деле государство изымает более 90% их доходов, получаемых от роста нефтяных цен двух последних лет. Константин Черепанов из компании "КИТ-Финанс" отмечает: "Психологически цена в $100 за баррель ничего не значит. Urals не столь широко торгуемый сорт, где существуют психологически значимые отметки. Все сделки по Urals отталкиваются от цены Brent".

Впрочем, в Минфине убеждены, что "жирок" у компаний есть. По словам замглавы ведомства Сергея Шаталова, за 2007 год их чистая прибыль превысила $40 млрд. В России, отмечает замминистра, нет ни одной убыточной нефтяной компании. Александр Морозов из HSBC отмечает: "От 80% до 95% роста цены на нефть изымается в бюджет, но, как мне кажется, для нефтянки рост цен до $100 за баррель — это позитивно. У них все равно остается от 5% до 15% прироста цены и рентабельность увеличивается. Пока в России нет ни одной убыточной нефтяной компании. Сейчас действует временной лаг от инвестиций в новые месторождения и, на мой взгляд, страхи о предстоящей стагнации в отрасли преувеличены. Хотя стоит признать увеличение инфляции издержек в отрасли, но это не столь существенный фактор, чтобы сделать нефтяные предприятия убыточными".

Для Минфина же $100 за баррель означает лишь некоторое изменение параметров роста резервного фонда и фонда национального благосостояния в сторону повышения — и нарастание дискуссии о том, не стоит ли пересмотреть параметры, по которым отсекаются доходы от пошлины и НДПИ в фонды и правила инвестирования средств фонда. Таким образом, ожидаемые на следующей неделе официальные $100 за баррель нефти праздновать в России практически некому.