Права на нефть и газ: оружие новой "холодной войны"

В течение последних недель сторонники жесткой линии в Кремле отменяют или меняют условия сделок с западными компаниями в целях защиты национальных интересов России. Но их планы могут вызвать негативные последствия.

Если у кого-то и оставались сомнения по поводу беспощадности, с которой Россия проводит свою новую националистическую энергетическую политику, они были полностью уничтожены на прошлой неделе. Председатель правления крупнейшей российской энергосырьевой компании "Газпром" Алексей Миллер сделал очень краткое объявление на телевизионном канале Russia Today, заявив, что его контролируемая государством компания будет самостоятельно разрабатывать "супергигантское" Штокмановское месторождение газа в Арктике и не станет приглашать к участию западные компании.

Одним ударом Миллер уничтожил надежды пяти крупных западных нефтяных компаний (американских Conoco и Chevron, норвежских Statoil и Norsk Hydro, а также французской Total) на получение доли в проекте разработки третьего в мире месторождения, запасы которого составляют 3,2 триллиона кубометров. Стоимость проекта составляет 10 миллиардов фунтов стерлингов.

В то же время "Газпром" заявил об отказе от планов использования Штокмановского месторождения, которое расположено в 500 километрах к северу от портового города Мурманска, для поставок по морю в США сжиженного природного газа. Вместо этого компания отдала предпочтение Европе, куда она планирует поставлять газ по трубопроводу. Лучшей отповеди США придумать было просто невозможно. Этим шагом Москва не только отрезала двум американским нефтяным компаниям доступ к ценным запасам, но и лишила Америку поставок энергоресурсов из страны, которая до последнего времени казалась надежным и стабильным союзником.

Говорит аналитик по энергетике из вашингтонской Global Insight Эндрю Нефф (Andrew Neff): "В США усиливается дисбаланс между спросом и предложением, а это означает, что американские политики, занимающиеся вопросами энергетики, негативно отнесутся к таким событиям. Сжиженный природный газ должен был стать для США спасательным кругом, и Штокмановскому месторождению в этом плане придавалось важное значение".

Решение по Штокмановскому месторождению не единственное в своем роде. В этом году "Газпром" уже прекращал подачу газа на Украину, а министры российского правительства в последнее время все более скептически относятся к инвестициям западных компаний в других областях. В прошлом месяце от участия в нефтегазовом проекте "Сахалин-2" на востоке России стоимостью 11 миллиардов фунтов стерлингов была практически отлучена компания Shell. То же самое произошло с участием в родственном проекте "Сахалин-1" американского гиганта Exxon. Одновременно с этим возникли проблемы с правами British Petroleum на разработку Ковыктинского месторождения в Восточной Сибири с объемом запасов в 1,9 триллиона кубометров. Total столкнулась с такими же проблемами в Заполярье. Подобные действия идут на пользу главным образом всемогущему "Газпрому" и государственной нефтяной компании "Роснефть".

Запасы у "Газпрома" больше, чем у любой другой страны мира, за исключением Саудовской Аравии и Ирана. Объем производства в прошлом году увеличился на 138 процентов, а доходы компании - на 169 процентов. Компания глубоко проникает во многие сферы российской жизни. Она оказывает огромное влияние на те города, в которых работает. Ей принадлежат школы и центры здравоохранения. Она даже имеет собственные дома отдыха.

"Газпром" также тесно связан с политической жизнью страны. Председатель совета директоров "Газпрома" Дмитрий Медведев является также первым заместителем премьер-министра путинского правительства, а член совета директоров Герман Греф - министром экономического развития и торговли. Миллер, возглавивший компанию в 2001 году, обязан своим назначением покровительству Путина. Неудивительно, что решения, влияющие на будущее компании, определяются как коммерческими, так и политическими факторами.

Говорит главный аналитик московского "Альфа-банка" Крис Уифер (Chris Weafer): "Главные решения, касающиеся подобных компаний, как, например, в отношении Объединенной авиастроительной корпорации (ОАК), принимаются в Кремле. Происходит это потому, что они определены в качестве национальных лидеров и призваны играть как экономическую, так и геополитическую роль".

Российское правительство до недавнего времени мирилось с иностранными инвестициями в стратегические отрасли промышленности, если контроль над ними сохраняли российские компании. После принятия решения по Штокмановскому месторождению - а в нем "Газпрому" в любом случае принадлежало бы не менее 51 процента акций - эта ситуация, похоже, изменилась. Почему?

Первую причину привел Миллер: "Газпром" и западные компании не смогли договориться об условиях. Несмотря на огромные резервы, "Газпром" нуждается в капитале, а также в знаниях и опыте для их освоения. По данным московского объединения Deutsche Bank/UFG, объем добычи на существующих месторождениях в 2020 году снизится примерно до 140 миллиардов кубометров с сегодняшнего уровня в 600 миллиардов кубометров. А это означает, что начало добычи на новых месторождениях, таких как Штокмановское и Ковыктинское, является жизненно необходимым.

В прошлом, когда цены на нефть и газ были на низком уровне, Россия заключала сделки, (подобные сахалинским) которые сегодня считает невыгодными для себя. Поскольку сегодня цены очень высоки, стрелки весов слишком сильно сместились в другую сторону. Говорит Стивен О'Салливан (Stephen O'Sullivan) из Deutsche Bank/UFG: "Иностранные компании могли посчитать, что связанные с проектом политические, технические и финансовые риски настолько велики, что они не могут предложить "Газпрому" того, чего он хочет от них для создания партнерства". Вместе с тем, он отмечает: "Это было политическое решение, очень похожее на те, которые принимались в отношении Сахалина и Ковыкты".

С ним соглашается Крис Уифер: "Москва устала от критики США по целому ряду вопросов, последним из которых стало отношение России к Грузии. Еще одна загвоздка заключалась в отказе США принять Россию во Всемирную Торговую Организацию на июльском саммите "большой восьмерки".

По мере ухудшения отношений России с США ее связи с западным соседом Германией укрепляются. На прошлой неделе Путин встречался с Ангелой Меркель. По мнению аналитиков, этой встречей объясняется и заявление Миллера, которое с энтузиазмом встретил Буркхард Бергманн (Burckhard Bergmann), являющийся председателем правления Ruhrgas AG - дочерней компании E.ON. "Решение "Газпрома" положительно скажется на поставках газа в Европу, поскольку благодаря ему увеличивается производственная база", - заявил он. Такой энтузиазм не вызывает удивления - ведь Бергманн - член совета директоров "Газпрома".

План "Газпрома" состоял в том, чтобы дать доступ к запасам газа в обмен на получение доступа к западным рынкам. Однако британские министры с плохо скрываемой враждебностью восприняли в начале этого года намек Миллера на то, что он хотел бы получить долю акций в Centrica, которая владеет компанией British Gas. На прошлой неделе они еще раз заявили, что такой шаг необходимо тщательно проанализировать, исходя из национальных интересов страны. А после того, как один из российских государственных банков купил 5 процентов акций ведущего европейского авиакосмического концерна EADS, Путину было отказано в просьбе о предоставлении России кресла в совете директоров этой компании. По словам аналитиков, есть признаки того, что попытки Путина найти равновесие между либеральными реформаторами в своей администрации, к которым относятся Медведев и Греф, со сторонниками жесткой политики сталкиваются с ударами реакционных сил.

Эксперты отмечают влияние Игоря Сечина, руководителя государственной нефтяной компании "Роснефть", заместителя главы путинской администрации и члена группировки "силовиков", тесно связанных со службами безопасности.

Ведутся разговоры о перестройке совместного предприятия ВР с российской компанией ТНК, которое надеется на получение права освоения Ковыктинского месторождения. "Газпром" и здесь хочет выкупить акции трех олигархов, владеющих сегодня ТНК, однако ему придется отбиваться от посягательств "Роснефти". Тем временем, газовый гигант стремится улучшить условия своего участия в проекте "Сахалин-2" ("Роснефть" в нем уже участвует) - в прошлом году он заключил соглашение с Shell об обмене активов своих континентальных месторождений на сахалинские.

С точки зрения таких международных нефтяных компаний, как Chevron, Statoil, BP и Shell, все это выглядит достаточно плохо. Все вместе они владеют лишь 20 процентами мировых запасов.

Но и для России могут возникнуть очень неприятные последствия. Аналитик из консалтинговой фирмы Wood Mackenzie Фрэнк Харрис (Frank Harris) говорит, что "Газпром" мог отказаться от партнерства в освоении Штокмановского месторождения в силу собственной слабости - такое партнерство очень дорого бы ему обошлось. Стоимость проекта может резко пойти вверх, поскольку ощущается определенная нехватка профессиональных знаний и опыта для осуществления все большего количества проектов по всему миру.

"Два года назад стоимость заводов по сжижению природного газа составляла 300-400 долларов на тонну производственной мощности. Сейчас она равна примерно 600 долларам, а может быть и больше", - говорит Харрис.

Своей оценкой делится и Нефф: "После того, как они решили исключить иностранные компании, они уже не могли позволить себе строительство завода по производству СПГ". В будущем это может лишить Россию одной из ключевых развивающихся технологий в сфере нефтегазового производства.

Лучом надежды для Запада стал намек Путина на то, что компаниям могут разрешить вернуться в Штокмановский проект. Однако привлекать их будут на контрактной основе, без выделения доли акций. А это может означать появление новых операторов, таких как KBR и Technip из Франции.

С точки зрения "Газпрома", эти компании вряд ли могут представлять ему угрозу в ближайшей перспективе. Однако в конечном итоге "Газпрому" придется нарабатывать собственный технический опыт. А взаимодействуя с компаниями на основе контрактов вместо долевого участия, он ограничивает свои возможности в этом направлении на перспективу.