Газ и гангстеры

Энергоносители - ключ к новым отношениям между Европой и Россией. Но одновременно считается, что энергопоставки представляют собой и главное 'оружие', избранное Москвой для реализации своего плана по завоеванию гегемонии в Европе. Тем не менее, новую 'холодную войну' нельзя считать неизбежной

Сегодня в Москве жизнь идет своим чередом - без неожиданностей и сенсаций. Голосование 2 марта лишь подтвердит, что выборы теперь - не то событие, что может заставить вас грызть ногти от волнения; никто не ожидает и разоблачительных публикаций о том, как президент Путин или 'помазанный' им на царство преемник Дмитрий Медведев, скажем, обхаживают лоббистов. Поэтому, когда 24 января на фешенебельной московской улице Арбат полицейские схватили 61-летнего Сергея Шнейдера и затолкали его в стоящий поблизости 'черный ворон', это заставило новостные отделы СМИ по всей российской столице пробудиться от спячки.

Впрочем, свое удивление выразили не только они: в правоохранительных органах и спецслужбах Европы и Северной Америки тоже у многих глаза на лоб полезли, когда они узнали, что этот 'Шнейдер' - никто иной, как Семен Могилевич, объявленный ФБР в розыск за отмывание денег и рэкет. Существуют подозрения, что последние несколько лет Могилевич был одной из ключевых фигур в российской газовой отрасли.

Доставка газа с центральноазиатских или российских месторождений в дома потребителей в Центральной и Западной Европе - дело сложное и дорогостоящее. И в 1990-х, когда в России утвердился капитализм, возникла потребность в 'специалистах', умеющих смазывать шестеренки торговли углеводородами. Крупным отраслевым игрокам нужны были энергичные, владеющие даром убеждения дельцы, способные позаботиться о том, чтобы получаемые ими барыши оседали где-нибудь подальше от придирчивых взглядов налоговых служб любых стран или конкурентов. Соответственно, двум компаниям - ETG [EuralTransGas - прим. перев.] и 'РосУкрЭнерго' - были предоставлены эксклюзивные права на организацию транзита российского газа через территорию Украины. Очень многие считали эти структуры главными орудиями российской организованной преступности на данном направлении ее весьма разнообразной деятельности.

Подробности начали появляться на свет божий в 2005 г., после того, как в результате 'оранжевой революции' пост украинского премьера достался Юлии Тимошенко. Она приказала тогдашнему главе службы безопасности начать уголовное расследование деятельности этих компаний в целом, и участия Могилевича в их операциях в частности. Позднее этот чиновник утверждал, что Москва содействовала попыткам 'свалить' кабинет Тимошенко (которые увенчались успехом), именно для того, чтобы информация об ETG и Могилевиче не стала достоянием гласности. Против самой Тимошенко российские власти завели уголовное дело по обвинению в коррупции и угрожали ей арестом в случае приезда в Москву.

Три года спустя ситуация изменилась. Через четыре недели после задержания Могилевича Тимошенко приехала в Москву (обвинения и угрозы ареста в ее адрес давно уже позабыты), и объявила: Украина преодолела свои давние проблемы с 'Газпромом' - российским государственным энергетическим 'мастодонтом' - и договорилась о выплате своей задолженности этой компании. Через два дня она с удовольствием прокомментировала арест Могилевича: 'Что касается транзита газа из Узбекистана, Таджикистана и других стран, нам не нужны теневые посредники. Наше правительство и общество будут прозрачными. Это же касается и энергетической политики'.

До победного конца

Незримое присутствие на окраинах газовой отрасли таких людей, как Могилевич, усиливает впечатление, что 'Газпром' и Путин играют с российскими энергоресурсами в безответственные игры. Это подкрепляет тезис о том, что Россия и Запад вернулись к временам идеологического соперничества 'до победного конца'; в последнее время он быстро входит в моду. Так, лишь за последние несколько месяцев вышли уже две книги на эту тему; последней стала 'Новая 'холодная война' (The New Cold War) корреспондента Economist Эдварда Лукаса (Edward Lucas). И вина за подобное развитие событий неизменно возлагается на Москву.

Возможно, после неопределенности 1990-х и падения 'Башен-близнецов' люди просто жаждут возврата к 'великой шахматной партии' между Белым домом и Кремлем на территории Европы. Так или иначе, предостережения тех, кто готов подписаться под этим тезисом, звучат зловеще: путинский режим намерен полностью удушить демократическую оппозицию в стране и восстановить всевластие КГБ. Особый акцент, впрочем, делается на стремлении России использовать газовые поставки в Западную Европу в качестве оружия. Неделю назад помощник заместителя госсекретаря США Мэтью Брайза (Matthew Bryza) озвучил озабоченность Запада, предупреждая об опасности, связанной с созданием монополий в энергетической отрасли. 'Меньше всего нам нравится, когда они угрожают как минимум экономической безопасности наших самых важных союзников', - заметил он, явно имея в виду 'Газпром', энергетическую компанию, символизирующую возрождение могущества России.

Холодный ветер, дующий из Москвы, достигая Лондона, становится просто ледяным. Убийство Александра Литвиненко, последовавшая за ним взаимная высылка дипломатов, и закрытие отделений Британского совета в Петербурге и Екатеринбурге позволяет предположить, что у русских вновь в ходу мрачная романтика 'холодной войны'.

Конечно, сама Россия смотрит на все это совершенно по-иному. Неожиданно у ее границ начинают развертывать весьма мощные американские РЛС (о готовности разместить у себя подобные объекты заявляет и Британия), принадлежащие к системе противоракетной обороны, создаваемой Вашингтоном; кроме того, Москва тщетно ожидает экстрадиции Бориса Березовского. Впервые Россия направила запрос о выдаче этого российского миллиардера и видного оппонента Путина еще в 2003 г.; власти обвиняют его в коррупции, отмывании денег и рэкете. Поначалу МВД Великобритании отклонило просьбу Березовского о предоставлении политического убежища, но через несколько месяцев Уайтхолл изменил свою позицию. По мнению ряда высокопоставленных источников в Вашингтоне и Лондоне, единственная причина подобного поворота на 180 градусов может состоять в том, что Березовский наладил тесные связи с британской разведкой. Это возмущает русских, и во многом объясняет, почему Андрей Луговой - Скотланд-Ярд считает его главным подозреваемым в убийстве Литвиненко - по-прежнему пользуется защитой российского государства. Однако арест Могилевича, расчистивший путь к газовой сделке с Украиной, позволяет говорить о прагматизме российской стороны - что зачастую упускают из вида в Британии. Во многих аспектах история с Могилевичем имеет куда большее значение, чем случай с Луговым.

Сотрудничество, а не конфронтация

В других странах Евросоюза мы наблюдаем иную ситуацию: в отношениях с Москвой они делают акцент на сотрудничестве, а не конфронтации. Германские компании расширяют экономические связи с Россией при недвусмысленной поддержке канцлера Ангелы Меркель. Николя Саркози начал свою деятельность на посту президента с заключения масштабной сделки с 'Газпромом', - ее лично одобрил Путин - в соответствии с которой Total получила право на освоение Штокмановского газового месторождения в Баренцевом море.

Энергоносители - ключ к новым отношениям между Европой и Россией. Одновременно считается, что они представляют собой и главное 'оружие', избранное Москвой для реализации своего плана по завоеванию гегемонии в Европе. Однако подобное предположение игнорирует один важнейший факт: страны Евросоюза сегодня потребляют 480 миллиардов кубометров газа в год, а к 2020 г. этот объем должен увеличиться до 600 миллиардов кубометров. Россия способна в основном удовлетворять эти потребности - либо за счет собственного 'голубого топлива', либо за счет транспортировки туркменского и казахского газа. Европейский союз - ее самый выгодный клиент. 'Газпром', конечно, расширяет свои операции на японском и китайском рынках, однако Европа остается для него самым надежным и прибыльным покупателем. Зачем русским стремиться провоцировать конфликт с теми, кто приносит ей наибольшие доходы? Справедливо и обратное - если учесть, что альтернативой для Европы являются Иран и другие страны Ближнего Востока, у нее просто нет более надежного поставщика, чем Россия.

Страх перед гегемонией России на европейском газовом рынке настолько велик, что созданный ЕС консорциум уже несколько лет пытается диверсифицировать источники снабжения 'голубым топливом'. Чтобы уменьшить зависимость от России, ЕС, при поддержке американцев, разработал проект трубопровода Nabucco для транспортировки газа из Казахстана, Туркменистана, Азербайджана и Ирана через Турцию, а оттуда - на Балканы. Однако минувшим летом президент Путин торпедировал этот план, без особого труда убедив казахов и туркмен вместо этого продавать свое 'голубое топливо' 'Газпрому': в результате проект Nabucco в одночасье лишился всякого смысла. Довершили дело американские санкции против Ирана.

Они уже подключились

Недавно Болгария и Сербия подключились к газпромовской альтернативе Nabucco - проекту по прокладке трубопровода 'Южный поток' по дну Черного моря для транспортировки российского газа: его пропускная способность составит 30 миллиардов кубометров в год. Но прежде, чем новоявленные 'хладовоины' забьют тревогу по этому поводу, стоит напомнить им, что этот проект не является монопольно российским - 50% акций 'Южного потока' принадлежат итальянскому энергетическому гиганту ENI, а австрийская OMV и венгерская MOL недавно тоже подписали контракты с 'Газпромом', несмотря на участие в Nabucco.

По иронии судьбы, проект Nabucco, судя по всему, может спасти как раз участие 'Газпрома'. Российский концерн заявляет, что рассмотрит вопрос о транспортировке части своего газа, помимо 'Южного потока', и через Nabucco - почему нет, если это тоже принесет ему прибыль.

На севере Германия и ее бывший канцлер Герхард Шредер (Gerhard Schroeder) с энтузиазмом участвуют в строительстве трубопровода Nord Stream, который позволит поставлять российский газ в страну напрямую, по дну Балтийского моря. Шредер, возглавляющий правление консорциума, реализующего проект, отвергает возражения Польши и Украины, усмотревших в нем российско-германский сговор (такое в их истории уже случалось), призванный лишить эти две страны немалых доходов от транзита. Брюссель отчаянно пытается выработать единую общеевропейскую политику в сфере газоснабжения, чтобы не допустить конфликтов между странами ЕС из-за доступа к российскому газу. Но пока первую скрипку в 'трубопроводной политике' играют потребности отдельных стран - от больших, вроде Германии и Италии, до малых вроде Болгарии и Венгрии.

Новая Россия умело использует внутренние разногласия в рамках ЕС к собственной выгоде. В прежние времена Советским Союзом правил геронтократический режим, цеплявшийся за идеологию в качестве опоры могущества коммунистического государства. Сегодня окружающие Путина молодые консультанты по энергетическим вопросам имеют гарвардские дипломы по специальности 'менеджмент' и безупречно говорят по-английски - и волнует их не идеология, а доходы и рынки сбыта.

Усиливающееся российское государство и его репрессивные механизмы, конечно, выглядят крайне неприятно и вызывают серьезную озабоченность. Но необходимо помнить: если мы, Запад, в 1990-х преумножали наше богатство, то россияне страдали от хаоса и нищеты. Их знакомство с капитализмом, к которому приложили руку олигархи вроде Березовского, было крайне неудачным, и это необходимо учитывать, анализируя укрепление авторитаризма при Путине. Нынешнюю систему, конечно нельзя считать синоним верховенства закона, но в глазах большинства россиян это шаг вперед по сравнению с предшествующим всевластьем гангстеров.

Конечно, развертывание объектов ПРО и признание Косово придают нынешнему развитию событий налет паники в духе 'холодной войны', но это не должно заслонять от нас того факта, что в основе отношений Европы с Москвой лежат нефть и газ. И если мы используем эту взаимозависимость должным образом (слово 'если', увы, в данном случае следует писать большими буквами), от этого в равной мере выиграют обе стороны. Движущая сила отношений между Россией и Западом - не идеология тридцатилетней давности, а раздел прибылей. Если, однако, мы в своей политике начнем руководствоваться тезисом о новой 'холодной войне', он из пророчества может превратиться в реальность. И тогда нынешняя ситуация покажется нам раем земным.