В корне расколоты

Нефть принесет деньги простым людям, обещал Махмуд Ахмадинежад. И вот итог: экономический спад, каждый пятый иранец остался без работы, 17-процентная инфляция. Народ в высшей степени недоволен и в этой обстановке сегодня будет выбирать новый парламент

Кандидата-женщину трудно разглядеть, хотя она сидит, скрестив ноги, на возвышающемся постаменте. Черный хиджаб повязан настолько плотно, что в оставшийся просвет виден только четкий овал лица. Женщина, все тело которой укутано в черную материю, говорит о декольте, мобильных телефонах и смертной казни. Можно заметить, что она уверена в себе. Найере Ачаван ловко держит в руках микрофон, она поучает. Около 50 женщин, также затянутые в хиджабы, как Ачаван, сидят на больших персидских коврах на полу гостиной в частном доме, расположенном в городе Исфахан и внимают.

"Мы требуем, чтобы того, кто фотографирует женщину, одетую в платье с декольте во время частной вечеринки на камеру мобильного телефона, подвергали более суровому наказанию", – говорит Ачаван. Она выставила свою кандидатуру на парламентских выборах, которые пройдут в Иране сегодня: соблюдение исламских понятий о морали для религиозных консерваторов, в число которых входит и Ачаван, стало излюбленной темой их избирательных кампаний. За использование этих фотографий для шантажа доцент кафедры исламского права, которой 51 год, требует наказания вплоть до смертной казни через повешение.

Предвыборные выступление Ачаван перед женщинами, придерживающимися консервативных взглядов, должны были быть игрой на своем поле. Но недовольство росло. В Иране обороты набирала инфляция, экономика страны не могла выйти из кризиса. И вот голос повысила даже закутанная во все черное женщина. Ее хорошо слышно в зале и без микрофона: "Что вы сделали для нас?" – вопрошает молодая женщина. Она – директор начальной школы в бедняцком квартале Исфахана. "Куда делись деньги от экспорта нефти?" Пораженный кандидат размахивает в воздухе CD-дисками, на которых записаны ее парламентские выступления. "Мне не нужны твои диски, я вижу то, что происходит в жизни, вижу бедность", – кричит учительница.

Найере Ачаван, как и все идеологически настроенные иранские консерваторы, делает ставку на близость к народу и возврат к революционным идеям: более скромный образ жизни, социальная справедливость, строгая мораль. При помощи всех этих постулатов консерваторы четыре года назад распустили неэффективный парламент, состоящий преимущественно из реформаторов. Тогда Махмуд Ахмадинежад пообещал, что "доходы от экспорта нефти появятся на столе каждого иранца". С того момента уровень инфляции поднялся до 17%, арендная плата удвоилась практически в течение нескольких месяцев, а доля безработных оценивается на сегодняшний день в 20%.

В то время как соседние страны Залива благодаря рекордно высоким ценам на нефть процветают, экономика Ирана, 4-го по величине экспортера нефти в мире, находится в состоянии спада. Бензин по карточкам – страна вынуждена импортировать половину необходимого ей топлива, кроме того, в Иране нет достаточного количества нефтеперерабатывающих заводов.

Эксперты и оппозиция обвиняют в сегодняшнем кризисе популистский азарт Ахмадинежада тратить деньги: высокие затраты на строительство и проекты в провинциях, выплаты молодым семьям, невысокие процентные ставки по небольшим кредитам, которые, однако, не дают возможность начать даже мелкий бизнес. Точных данных нет, поскольку президент распустил контролирующую инстанцию.

Парковка в бедняцком квартале Исхафана не обустроена и покрыта дорожной пылью. Продавцы разложили свой товар на земле и в преддверии большого праздника начала весны надеются на удачную торговлю. Для детей установлена маленькая карусель, ее конструкция просто сварена из металлических штанг. "Я сегодня не продал еще ни одних брюк", – жалуется продавец, предлагающий серые мужские брюки за 3 тыс. риалов (около 3 евро) за пару. "У людей вообще нет денег". Пожилой, оставшийся без работы мужчина ворчит: "Инфляция поставила нас на колени. В прошлом году килограмм риса стоил 1500 риалов, сегодня уже 2500". Цена за килограмм мяса выросла с 6500 до 10 тыс. риалов.

Часть простых граждан, которые невероятным образом два с половиной года назад привели к власти радикального идеолога Ахмадинежада, сегодня разочарована. Но и альтернативы у них нет. Сотни реформаторов, среди них и многие известные лица, не были допущены до выборов. А новым политикам нелегко – фотографии кандидатов могут распространяться только в небольшом формате.

Конкуренты в консервативном лагере Ахмадинежада составили собственные списки. Политики, позиционирующие себя как "прагматичные консерваторы", сосредоточились вокруг бывшего главы Совета по национальной безопасности Ирана Али Лариджани и мэра Тегерана Мохаммеда Калибафа. Они критикуют агрессивный стиль и непрофессионализм президента и надеются, что у них будет шанс на президентских выборах, которые пройдут в будущем году. На парламентских выборах, тем не менее, многие кандидаты от "прагматичных консерваторов" значатся в обоих списках и нередко в своих предвыборных брошюрах даже публикуют фотографии Ахмадинежада.

Для режима важно одно: высокая явка. Больше, чем те мизерные 51,2% четыре года назад. Она должна доказать Западу, что народ рассматривает систему Исламской республики как легитимную. Неправильный выбор все равно не удастся сделать никому.

И несмотря на это, оппозиция призвала своих сторонников прийти на выборы: чтобы вообще получить шанс участвовать в президентских выборах 2009 года, коалиция реформаторов хочет вывести на иранскую политическую сцену хотя бы одного депутата. Избирательный штаб оппозиции расположен в зажиточной северной части Тегерана. Здесь речь идет о других темах, нежели в бедняцких кварталах Исфахана.

"Они запрещают фильмы и искусство", – обрушивается экс-министр реформирования Мустафа Тажзаде с критикой на команду Ахмадинежада. Он сам не допущен как кандидат на выборы. Около 50 преимущественно молодых людей, студенты и выпускники, одетые в джинсы и кроссовки, собрались здесь; на женщинах – спортивные куртки с капюшоном или туники, обязательно чуть ниже колена, под ними джинсы и наброшенные на голову и небрежно обернутые вокруг шеи платки.

Экс-министр продолжает: "Радикальные консерваторы считают, что только у них есть права". Они отправляют в отставку неугодных профессоров университетов, закрывают газеты, преследуют блогеров и показывают по телевизору только своих радикальных кандидатов. "Если бы они не боялись массовых протестов, они бы и футбольную команду набрали только из числа своих сторонников". Собравшаяся публика смеется – смеясь, можно на миг забыть о своей собственной беспомощности.

Поскольку из-за того, что большинство их кандидатов не допущены, реформаторы могут надеяться только на одну треть мест в парламенте. Но самым большим препятствием является их собственная слабость: их идеями интересуется только интеллигенция и зажиточные граждане. Языком простых людей, как правило религиозно настроенных и консервативных в вопросах морали, они не владеют. В Южном Тегеране, самом бедном районе города, у них даже нет своего офиса. Раскол населения велик.

Другой Иран в Исфахане хочет представлять Найере Ачаван. Ее супруг Хасан Камран уже много лет является депутатом. В несколько обветшалом традиционном месте для встреч шиитов Хусеинье сидят человек десять мужчин и рассматривают предвыборные брошюры четы политиков. Простые, грубые черты лица. У входа стоит стоптанная обувь. Многим из присутствующих здесь кандидат помог, обратившись с письмом к губернатору провинции – по вопросам, связанным с болезнями или работой. Они ему благодарны. "Все здесь добровольно", – говорит менеджер избирательной кампании. На плите для помощников днем готовится еда. "Доктор Камран" – так называют мужа Ачаван – небольшой полноватый мужчина в простом костюме и типичной для консерваторов рубашке с воротником-стойкой. Он говорит, что Иран должен противиться тому, чтобы у него с Западом установились отношения по принципу "слуга-господин". Поэтому он и поддерживает ядерную политику президента.

Однако инфляция, похоже, подрывает даже самый, казалось бы, надежный аргумент о внешнем враге. Это уже почувствовала супруга Камрана Ачаван. Набожная, но упрямая учительница из бедняцкого квартала не хотела оставлять ее в покое во время предвыборного выступления. Она требовала отставки депутатов. "Не хочешь ли ты, чтобы мы подарили американцам нашу страну?" – спросила ее Ачаван. Среди присутствующих женщин послышались возгласы неодобрения. "Всегда они, когда не знают, что говорить, говорят про американцев", – пробурчала тихо одна из них. Но громко этого так никто и не сказал.