У ЕС есть рычаги, чтобы обуздать 'Газпром'

Сегодня, после последнего газового кризиса с участием 'Газпрома', Украины и Евросоюза, всем должно быть очевидно, что ЕС следует предпринять как минимум два шага, которые позволят ему защититься от дальнейшего шантажа со стороны 'Газпрома' и избежать негативного влияния сложившейся ситуации на американо-европейские отношения и энергетическую безопасность. Игнорирование газовой гегемонии российского концерна тем более непонятно на фоне непрекращающихся нападок Брюсселя на Microsoft, чья операционная система Windows явно представляет куда меньшую угрозу в плане экономики и безопасности, чем газпромовская монополия.

В Европе никто не спорит с тем, что нужно соединить энергетические сети стран ЕС в единое целое - причем речь должна идти как о газовом транзите, так и об электропередаче. Это - необходимая предпосылка для разработки единой 'внешней энергетической политики', однако меры в области регулирования и поощрения конкуренции, способствующие достижению такого результата, блокируются некоторыми странами-участницами Союза, пытающимися оградить от них собственных 'национальных чемпионов'.

Если конкретнее, то Брюссель стремился разделить производственные активы и транзитную инфраструктуру, чтобы трансграничная передача электроэнергии осуществлялась без противодействия нынешних производителей, чей контроль над распределительными сетями позволяет блокировать конкуренцию. Однако, вместо того, чтобы задействовать имеющиеся у него серьезные надзорные функции в плане поддержки конкуренции, ЕС предпочел использовать свои полномочия по регулированию внутреннего рынка. Однако меры в этой области требуют одобрения как со стороны Совета Европейского Союза, так и Европейского Парламента.

В результате еэсовский план не предусматривает четкого разделения активов, позволяя генерирующим компаниям в конечном итоге сохранить контроль как над производственными, так и над распределительными мощностями.

Отчасти из-за сохраняющегося монополизма на местах, американские инвестиции в распределительный сектор ЕС практически не поступают, в то время как европейские компании вкладывают значительные капиталы на куда более дерегулированном американском энергетическом рынке. США не имеют особых возможностей повлиять на сложившуюся ситуацию - разве что доказывать: дискриминация 'посторонних' создает барьеры для капиталовложений в Старом Свете в нарушение декларации о свободе инвестиций, принятой Трансатлантическим экономическим советом (Transatlantic Economic Council) в июне 2008 г. Однако отсутствие конкуренции чревато еще более серьезными последствиями в отношениях ЕС с Россией.

Если бы Брюссель в полной мере задействовал свои полномочия по обеспечению конкуренции, он смог бы ограничить монопольное влияние 'Газпрома', которое позволило России дважды прервать поставки газа в Европу. Если бы другие поставщики - как в самой России, так и за ее пределами - имели беспрепятственный доступ к трубопроводной сети 'Газпрома', вряд ли концерн сумел бы на практике 'отключить газ' Европе. Если бы он снизил объемы собственных поставок, другие компании, например, 'Роснефть' со своими газовыми филиалами или другие независимые производители тут же компенсировали бы образовавшийся в Европе дефицит в ущерб 'Газпрому'.

У ЕС есть рычаги, позволяющие открыть транспортную сеть 'Газпрома' для других поставщиков - использует же он свои полномочия для обуздания 'злоупотребления гегемонией' со стороны Microsoft, вынуждая эту компанию выдавать лицензии на доступ к Windows другим поставщикам программных продуктов. Недавно Брюссель заявил, что 'Газпром' не обладает гегемонией, и, даже если обладает, то ни разу ею не злоупотреблял; наконец, правовых возможностей 'добраться' до него просто нет, ведь штаб-квартира компании находится в Москве.

Все эти аргументы несостоятельны. 'Газпром' очевидно обладает монопольным положением в странах Восточной Европы: он поставляет им 80-90% потребляемого 'голубого топлива'. Кроме того, даже до недавнего прекращения подачи газа было зафиксировано немало случаев злоупотреблений с его стороны; теперь же в этом ни у кого не осталось сомнений. Наконец, в отличие от Microsoft, имеющего в Европе лишь несколько исследовательских филиалов, 'Газпром' владеет - полностью или частично - как минимум 60 энергетическими фирмами, разбросанными по всей Европе. Председатель Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу (Jose Manuel Barroso), кстати, был достаточно уверен в наличии у Брюсселя соответствующих полномочий, чтобы понять этот вопрос за ланчем во время прошлогоднего саммита Россия-ЕС.

По словам присутствовавших на ланче, российский премьер Владимир Путин от слов Баррозу пришел в возбуждение, и пригрозил перекрыть поставки в Европу, если ЕС хотя бы озвучит этот вопрос публично. С тех пор Брюссель не принимает практически никаких мер в отношении 'Газпрома', помимо ограничения его будущих инвестиций в энергопредприятия на территории ЕС. Сейчас, однако, контрмеры были бы весьма уместны - начиная с изучения соответствующих фактов Главным управлением Еврокомиссии по вопросам конкуренции.

Бездействие ЕС в данном вопросе вызывает особое беспокойство на фоне нового требования к Microsoft относительно исключения из стандартного пакета Windows поисковой системы Internet Explorer. Как сообщает Financial Times, цель ЕС - 'превратить Windows в распределительный инструмент программных продуктов других компаний'. Почему тогда не попросить 'Газпром' заняться распределением газа других поставщиков?

Однако - и на это с готовностью указывают русские - ЕС трудно применить антимонопольное законодательство к 'Газпрому', оставляя при этом за бортом европейских энергетических монополистов. Таким образом, необходимым первым шагом является применение этих законов внутри самого Союза; только после этого Брюсселю будет проще сделать следующий - и важнейший шаг: распространить их действие на 'Газпром'. С другой стороны, сами русские должны только приветствовать либерализацию доступа к транспортной системе концерна. Им стоит вспомнить, что состояние Джона Д. Рокфеллера (John D. Rockefeller) увеличилось вчетверо буквально через несколько лет после того, как его монополия была разукрупнена; 'Газпром' же сегодня остро нуждается в средствах.

Наконец, в плане изменения климата весьма актуален вопрос о 40-50 миллиардах кубометров газа, которые российские добывающие компании вынуждены сжигать, поскольку не могут реализовать его через транспортную сеть 'Газпрома'. Объем выбросов от этого сжигания эквивалентен примерно треть от намеченной ЕС цифры сокращения выбросов парниковых газов в атмосферу - и записать его надо 'на счет' ЕС, поскольку последний ничего не делает для решения этой проблемы, опасаясь бросить вызов 'Газпрому'. И Путин, и председатель совета директоров 'Роснефти' Игорь Сечин, как сообщается, выступают за ликвидацию экспортной монополии 'Газпрома'; ЕС мог бы как минимум последовать их примеру.