Распространено мнение, что российский бюджет основан на газовых доходах. На самом деле налоговые и таможенные сборы на добычу и экспорт газа составляют менее 5% доходов бюджета, в то время как сборы с нефти и нефтепродуктов — более 45%. На экспорт идет половина добываемой нефти и значительная доля нефтепродуктов. Газа на внешние рынки, включая продажи в постсоветские страны, поставляется менее 35%.
Тысяча кубометров экспортированного газа приносит "Газпрому" доход примерно втрое больший, чем аналогичный объем, проданный на внутреннем рынке. В случае с нефтью такого разрыва нет. "Газпром" является и крупнейшей газодобывающей компанией, и собственником газотранспортной системы, и экспортной монополией. Однако с 2000 по 2011 год независимые газодобывающие и нефтяные компании увеличили объем добычи газа — с 44 млрд до 137 млрд куб. м. Главная звезда здесь компания НОВАТЭК, отъедающая у "Газпрома" часть внутреннего рынка и открыто претендующая на ликвидацию экспортной монополии "Газпрома". Амбициозные планы по развитию газового бизнеса имеются и у нефтяных компаний, что, кстати, полностью вписывается в мировой тренд. Многие глобальные нефтяные мейджоры прогнозируют, что удельная доля нефти в мировом энергобалансе будет снижаться, а вот доля газа — расти. Газ становится нашей стратегической ставкой, его разведанные и вероятные запасы в России превышают 68 трлн куб. м. В последнее время много говорится о нетрадиционном газе. Его запасы трудно оценить, что оставляет огромный простор для воображения. Авторитетные организации рисуют апокалиптические картины, как американский сланцевый газ завоевывает азиатский рынок и принимается за европейский. Эти прогнозы далеко не так однозначны, как кажется. Хотя бы потому, что США, запустив политику реиндустриализации и возвращения промпроизводств в страну, ставку делают как раз на дешевый на внутреннем рынке газ. А экспорт газа неизбежно начнет толкать цены на атлантическом рынке вверх.
Европа как наш основной покупатель сознательно преувеличивает возможности по получению альтернативного газа, чтобы сбить цену на российское топливо. Однако в нашу пользу играют огромные политические риски на Ближнем Востоке и севере Африки, а также наши возможности по расширению поставок в Азию. Чтобы выдержать конкуренцию, нам необходимо оперативно находить замену советским месторождениям. Часто встречающиеся оценки, что за двадцать лет не появилось им альтернативы, не вполне справедливы. В 2000 году 75% добычи "Газпрома" (395 млрд куб. м) обеспечивали три советских гиганта — Уренгойское, Ямбургское и Медвежье месторождения.
По итогам 2011 года их совокупная производительность упала без малого на 80%. И теперь их доля в газпромовском балансе всего 43% (221 млрд куб. м). Однако за последние десять лет "Газпром" ввел дополнительные мощности по добыче 224 млрд куб. м (прежде всего Заполярное и Южно-Русское месторождения). А в октябре было запущено крупнейшее в истории новой России месторождение газа — Бованенковское, это выход в новую масштабную газодобывающую провинцию на полуострове Ямал. На 2018-2020 годы намечен ввод еще одного ямальского месторождения — Харасавэйского. Решение "Газпрома" выводить газовые ресурсы с Ямала за счет строительства новой газотранспортной системы через Ухту освободит место для дополнительных объемов независимых производителей. После завершения в 2010 году мероприятий по расширению Уренгойского транспортного узла возможность транспортировки через Северный и Центральный коридоры увеличилась до 530 млрд куб. м. Не менее важны и восточные проекты, прежде всего в Якутии и Иркутской области. Нужно ликвидировать и наше отставание в производстве СПГ, ведь у нас до сих пор только один завод на Сахалине. Все это потребует больших затрат. Возникает соблазн поднять цены на внутреннем рынке, тем более что и правительству нужно больше денег в бюджет. Это уже привело к росту налоговых ставок для добытчиков газа. Ситуация непростая, но далеко не безнадежная.
