Ведущий эксперт по социальным проблемам опасается, что бездумная ломка пенсионной системы превратит пенсии в одинаково мизерные для всех пособия по старости
Многие считают, что избирательная кампания уже фактически началась. Другие, не столь скорые в оценках, говорят, что мы только входим в новый политический сезон 2011—2012 годов, когда будут избираться новая Госдума и президент России. Хотелось бы понять, на каком фоне с точки зрения социальной обстановки, социальных проблем будут проходить эти выборы? А также — что нас ожидает сразу после их окончания, то есть после того, как все социальные предвыборные бонусы будут розданы?
Выборы в России проходили каждые четыре года, теперь интервал будет побольше: пять лет для Думы, шесть — для президента. И пока что каждые четыре года мы имели в социальной сфере стандартную ситуацию — возгонку: повышение пенсий, пособий, заработной платы бюджетников. Кстати, я как человек, который занимается социальными вопросами, всегда был только за. Люди, их благосостояние — это все-таки основное, поэтому если власть делится небольшой долей своих нефтяных, газовых и прочих доходов в пользу людей, то и слава богу. То же самое будет и в 2011—2012 годах. В этом ничего оригинального нет, а небанально другое. Четыре года назад из того, что можно было дать людям, процентов пять от возможного все-таки дали. Остальное, правда, ушло на другие цели, влилось в, как у нас говорят, финансовые потоки, от которых большинству людей ни холодно ни жарко. Но какие-то крохи с барского стола государство все-таки отдало. Люди были довольны — действительно, пенсии, зарплаты стали побольше. Сейчас барский стол опустел — деньги в стране кончаются. К 2011—2012 годам социальные подарки, конечно, сохранятся, но будут скромнее. В виде индексации пенсий, правда, небольших — в меру официальной инфляции. Именно официальной, потому что есть инфляция для пенсионеров, а есть инфляция для богатых людей — считать можно по-разному. Будет и индексация заработной платы бюджетников, правда, тоже буквально на несколько процентов — то есть несущественная. Если посмотреть на проект бюджета на 2011, 2012 и 2013 годы, то мы увидим, что в 2011 году по сравнению с 2010-м расходы, например, на здравоохранение увеличиваются выше, чем инфляция, на 2012 год — тоже увеличиваются, а в 2013 году — уже уменьшаются. На этом фоне идут и разговоры о повышении пенсионного возраста. Министр финансов Алексей Кудрин на недавнем президиуме Госсовета, посвященном положению пожилых людей, публично заявил, что социальные обязательства в нашей стране уже зашкалили, дальше увеличивать их невозможно. Правда, президент сказал, что все равно надо что-то увеличить, но тем не менее я бы сказал так: в отличие от прошлого избирательного цикла после окончания нынешнего, в 2013—2014 годах, нас ждет ситуация холодного душа.
Это произойдет не потому, что в 2013 году случится резкое обмеление бюджета, а потому, что в 2012 году придет новый президент. И этот человек вместе с правительством, которое будет при нем, будут смотреть хотя бы на несколько лет вперед — ведь в 2015—2016 годах начнется очередной предвыборный цикл. Они понимают, что в течение срока, на который они будут избираться (а это шесть лет), уже не продержаться на прежнем уровне социальных обязательств. Теоретически можно еще 2—3 года потянуть с их сокращением, но потом надо будет срезать все обвально, а это чревато неприятностями. Поэтому думаю, что в 2013 году открытое сокращение социальных обязательств все-таки начнется.
Хотя на самом деле в неявной форме оно уже началось. Смотрите, в регионах — их бюджеты содержат большую часть учреждений здравоохранения и образования — идет сокращение количества врачей и учителей. Учителей сокращают якобы по демографическим основаниям — мол, количество школьников уменьшается. В такой ситуации нормальное правительство радовалось бы сокращению количества школьников: можно было бы оставить нынешнее количество учителей, повысить им зарплату, переобучить их и обеспечить тем самым более высокое качество образования. Но этого не происходит.
Или возьмем ситуацию с больничными листами. Почти все недавно предложенные новации по сокращению расходов на них не будут приняты. Видимо, это был один из целенаправленных пробных шаров — посмотреть, как люди прореагируют. Трогать пенсионеров, говорить сейчас, что будет ограничена выплата пенсий (например, работающие пенсионеры должны будут выбирать, что получать: пенсию либо зарплату), опасно. Все-таки пенсионеры у нас — наиболее активная часть электората. А в случае с больничными листами затрагивается другая категория граждан: это работающие, люди молодого и среднего возраста. Власти решили посмотреть: им все равно, как с ними обходится государство в социальном смысле, или не все равно?
Потому что, например, предлагалось обеспечить 100% выплат по больничному листу лишь по истечении 15 лет трудового стажа, а сейчас действует норма 8 лет. Понятно, что это бьет прежде всего по людям молодым, по молодым семьям, по тем, у кого малолетние дети, по тем, кто не так долго еще работает. Предложили и поняли, что это не проходит.
Предлагали, чтобы не два, как сейчас, а три дня по больничному платил работодатель, а не Фонд социального страхования. Увидели сопротивление работодателей. Отступили.
Но, повторяю, это пока пробные шары. А экономическая и финансовая ситуация требует каких-то серьезных урезаний, которые с 2013 года будут начаты.
Боюсь, что это в том или ином виде коснется всех социальных групп. И семей с детьми, несмотря на всю «демографическую» риторику, и пенсионеров, и людей работающих.
Видимо, история с «утечкой» текста доклада, подготовленного внутри Министерства здравоохранения и социального развития, это тоже что-то вроде пробного шара?
Этот доклад поступил в ряд других министерств для ознакомления и согласования. Это не пробный шар, а некая позиция. Там не предлагается напрямую урезание пенсионных выплат, хотя косвенные подходы к этому видны. Там предлагается, в частности, более жестко подходить к работающим пенсионерам, основываясь на том, что Россия — единственная страна в мире, в которой можно получать и пенсию, и зарплату одновременно. Там написано, в частности, что если человек продолжает работать, выйдя на пенсию, то он должен получать не всю положенную ему пенсию, а лишь какую-то небольшую ее часть. Правда, там написано еще, что если ты продолжаешь работать и получаешь эту небольшую выплату, то потом, когда ты все-таки прекращаешь работать и выходишь на пенсию, тебе дают некие преференции по размеру пенсии.
И что в этом плохого?
Но дьявол-то в деталях! Надо же все считать, смотреть, сравнивать, выгодно ли. Документ, который разработало Минздравсоцразвития, рассчитан на то, что средний наш работник знает, что делать со своей будущей пенсией. Даже схема «работаешь — не работаешь» тоже требует расчета, каждый должен для себя вычислить, что ему выгоднее. А как это вычислить? Надо ведь объяснить человеку формулу, по которой надо считать. Но с этим у нас совсем плохо.
Последний такой случай был с валоризацией. Было громогласно объявлено, что за каждый год советского стажа начисляется 1% + 10% за российский стаж до 2002 года. Люди быстренько посчитали. Но реальная прибавка по валоризации была, конечно, хоть и приличной, но оказалась существенно меньше, чем та, которую таким образом посчитали. Потому, что неправильно объяснили!
Но в докладе речь идет прежде всего об обязательной накопительной части пенсии. И там написано, что ее надо приватизировать.
Похоже, что история с накопительной частью пенсии и была стержнем информационной бомбы, связанной с докладом. Так что же все-таки имеется в виду?
Там не предлагается ее отмена в лобовую, хотя в предисловии очень подробно написано, что провалились все опыты, которые были в мире с обязательной накопительной частью. Прежде всего в Чили, в других странах Латинской Америки. Что в европейских странах снижают тариф отчислений на эти цели. И делается вывод, что все это провалилось, все это неэффективно, и из этого напрашивается вывод, что обязательную накопительную часть надо отменить, например, через приватизацию этих денег.
А что такое приватизация в данном случае? Граждане 1967 года рождения и моложе, у которых пенсионные деньги накопились, фактически получают, по предложению министерства, возможность с этими деньгами делать все что угодно: ты можешь прийти в накопительный фонд (нынешние НПФ будут преобразованы в частные накопительные фонды, и будет отдельный государственный накопительный фонд, куда придут вот эти 6%) и заявить, что хотел бы деньги, которые накопились за все эти годы, получить сейчас и прекратить все взаимоотношения по поводу этих 6%. Ему отвечают: пожалуйста! Я хочу, например, эти деньги потратить как залог под ссуду в банке на покупку машины, дачи, квартиры, — пожалуйста! То есть вроде это правильно — человеку дается возможность свободно распоряжаться своими деньгами, своей частью заработной платы, которая ушла в накопительный фонд…
А сколько же там этих денег?
Денег там немного: несколько сот миллиардов рублей. Но если мы разделим на каждого конкретного человека, то там получается очень небольшая — в среднем несколько сот рублей в месяц — пожизненная добавка к пенсии. А министерство предлагает: вы можете эти деньги получить, например, за два года. Но потом пенсия снизится — все накопленные деньги выплачены. Вроде бы это правильно, людям дают возможность выбора, но возникает вопрос: а у нас люди вообще умеют распоряжаться этими деньгами, понимают, что с ними делать? Или они придут, снимут эти деньги и, условно говоря, проедят их? А когда проедят, останутся с маленькой пенсией? И что дальше? Ведь цель пенсионной реформы все-таки заключается в том, чтобы людям обеспечить нормальные пенсии, а не только в том, чтобы дать им свободу распоряжения деньгами.
Мы не реализовали ту свободу, которая началась в пенсионной системе в 2002 году. А свобода заключалась в том, что мы можем и до сих пор выбрать частную управляющую компанию (а теперь еще и негосударственный пенсионный фонд). Скептики говорят: частные управляющие компании неэффективны. Ничего подобного! До кризиса, в 2002—2007 годах, почти у всех управляющих компаний было не менее 20% доходности. Это заметно выше инфляции. Да, в государственной управляющей компании доходность была ниже инфляции, там, действительно, деньги убывали. Да, в кризис, действительно, года полтора, когда упал рынок, была отрицательная доходность. Но эти деньги должны лежать там 30—40—50 лет!
Это длинные инвестиции, длинные деньги.
Именно! Понятно, что на протяжении 30—50 лет несколько раз могут быть три-четыре года неудачных, но потом идут удачные годы. Так устроены современные финансовые инструменты в мире. Почему, не использовав возможности обязательных накоплений, мы вдруг шарахаемся в другую сторону?
А почему Минздравсоцразвития выдвигает такие предложения, чем они могут быть выгодны для государства, для бюджета?
Перед министерством стоит прагматическая фискальная задача: им надо свести концы с концами. Дефицит бюджета Пенсионного фонда растет. В этом году он полтора триллиона рублей, в следующем несколько уменьшится, а потом вновь начнет расти, потому что мы не можем каждый год повышать страховые взносы. Хотя в докладе Минздравсоцразвития и такая идея есть. Если с 1 января 2011 года в Пенсионный фонд будет отчисляться 26% фонда оплаты труда, то с 1 января 2013 года они предлагают чуть ли не 32%. А кто попадает под каток? Обрабатывающая промышленность. Машиностроение, химия, металлургия. Кстати, под это попадает и бюджетная сфера. Получается, что государство само себя кусает. У меня был разговор с очень высокопоставленным человеком в правительстве, я спросил: «Почему не брать социальный взнос с любой зарплаты?» Он говорит: «Ну как? Зарплата миллион рублей, работодатель будет платить 20 или 26%? Ты как это себе представляешь?» Я себе спокойно это представляю! Раз у нас такая аховая ситуация, социальные взносы должны платиться со всех видов личных доходов, в том числе с бонусов, дивидендов. Разве люди, которые их получают, не живут в Российской Федерации?
То есть то, что предлагается вновь изменить в пенсионной системе, не следствие концептуальной работы, а то, что в международной политике называется политикой action-reaction?
Это скорее emergency, то есть «скорая помощь»! Поставьте себя на место Алексея Кудрина. Понятно, что у министра финансов денег нет никогда, даже когда они есть. Сейчас уже точно нет, потому что дефицит бюджета. У него пенсионная дыра — полтора триллиона рублей. А ведь, смотрите, со следующего года резко увеличиваются в бюджете расходы на военные нужды, расходы на содержание нашего разбухшего государства. Получается, что надо где-то у кого-то что-то забрать, чтобы отдать тем же пенсионерам. И тут вместо того, чтобы выстроить стратегию, начинаются метания. Надо сначала использовать все возможности того, что запустили в 2002 году, и только потом предпринимать дальнейшие радикальные действия.
Все-таки что ждет сегодняшних молодых людей во цвете лет, но неизбежно будущих пенсионеров? Кстати, в «Новой» по этому поводу был проведен на сайте опрос, результаты которого красноречивы. Около двух третей нашей аудитории уверены, что пенсий у них не будет.
Участники опроса, конечно, имеют в виду, что им будут что-то платить, но мало. Пенсионная система — заложник экономики, финансов, политики и так далее.
Если никаких чудес не случится, то где-нибудь к 2018 году, к концу срока следующего президента, пенсионная система будет очень простая: всем будут платиться примерно одинаковые пособия по старости. Это будет не пенсия как страховой случай, а собес. Ведь суть настоящей пенсии в том, что она отличается в зависимости от того, сколько ты поработал, сколько ты получал, — есть некая справедливость в этом. А мы вынуждены будем перейти к системе, когда надо будет забыть про относительно высокие пенсии у какой-то части населения, чтобы спасти тех людей, кто имел маленькую зарплату и кому надо хоть что-то выплатить. Ведь тут вступят в действие факторы очень простые: фактор бедности и фактор выживания. Работающим будет сказано так: у нас миллионы пенсионеров, им, извините, на хлеб не хватает. Поэтому давайте все ваши взносы разделим поровну между ними. А вы как-нибудь проживете на старости: откроете счета в банке, обзаведетесь квартирами, у вас дети есть, в конце концов, которых вы вырастили и обучили. Я думаю, что если идти и дальше по пути бездумной ломки нынешней пенсионной системы, то в перспективе нескольких лет именно это будет озвучено.
Беседовали
Андрей Липский
Алексей Полухин
редактор отдела экономики «Новой»
