Формально в России все есть: независимое следствие, контролирующие его органы, суд. На практике же специальные следователи ведут специальные дела, специальные судьи выносят специальные приговоры, специальные прокуроры дают и тем и другим на то добро.
Комиссия по расследованию обстоятельств гибели Сергея Магнитского создается при Президентском совете по правам человека. Возглавит ее глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева. Войдут в комиссию коллеги Алексеевой из Президентского совета по правам человека: руководитель российского отделения Transparency International Елена Панфилова, глава Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов и ряд привлеченных экспертов. Например, бывший следователь Следственного комитета (СК) МВД, а ныне адвокат Павел Зайцев, расследовавший дело «Трех китов». «Очевидно, что официальное расследование ни к чему не приведет, — сказал Зайцев The New Times. — Хотелось бы провести действительно независимое расследование». «Мы будем работать также и по делу находящегося сейчас в СИЗО тяжелобольного вице-президента «Евросети» Бориса Левина, — рассказала Панфилова. — Его еще можно попытаться спасти». В рамках расследования дела Магнитского комиссия намерена опросить следователя СК МВД Олега Сильченко, его начальника по Следственному комитету полковника Наталью Виноградову и главу СК генерал-лейтенанта Алексея Аничина. Все они, кстати, фигурируют и в списке «виновных в гибели Магнитского», составленном американским сенатором Бенджамином Кардиным (интервью с ним читайте на стр. 17), который предложил закрыть для 60 российских чиновников въезд на территорию США. В список попала и судья Тверского суда Елена Сташина, но поговорить с ней комиссии Алексеевой не удастся — у Сташиной судейский иммунитет (подробно о роли Сташиной, Виноградовой и Сильченко в судьбе Магнитского The New Times рассказывал в № 43 от 30 ноября 2009 года).
Ситуация выглядит абсурдно: по инициативе Кремля организовывается комиссия из правозащитников и представителей НКО, чтобы расследовать уголовное дело о доведении до смерти гражданина РФ, хотя, казалось бы, в подчинении президента находятся все правоохранительные структуры, обладающие умениями и инструментарием выяснить, кто приговорил к высшей мере юриста Магнитского, которого никто не судил и приговор которому вынесли не заседатели, а следователи и тюремщики в белых халатах и в форме ФСИН. «Создать комиссию решили после того, как стало ясно: силовики просто игнорируют поручения Медведева, — говорит информированный собеседник The New Times.
|
*Генерал Аничин — глава Следственного комитета МВД, в котором служат следователи по делу Магнитского. — The New Times |
«Его игнорируют»
Однако беда в том, что и Генеральная прокуратура, в функции которой входит надзор за следственными органами, имеет веские причины всячески замотать эту историю. Адвокаты Магнитского регулярно направляли свои просьбы и жалобы в ее адрес (эти письма имеются в распоряжении редакции). Результат известен: не случайно в списке тех, кому американский сенатор Кардин предлагает запретить въезд в США, оказались заместитель генпрокурора Виктор Гринь и еще целый ряд сотрудников прокуратуры.
|
"3 млн — ФСБ (Крючков), 1 млн — таможня (Голышко), |
«В советские годы следствие, прокуратура и суд тоже были формально независимыми друг от друга, — говорит правозащитник Сергей Ковалев. — Но когда дело доходило до политически мотивированных дел, они работали в единой спайке: оперативные службы и следственный аппарат КГБ, соответствующие отделы прокуратуры и соответствующего уровня суды. Получив заказ, они работали как единое целое, а в роли заказчика выступали высокие партийные инстанции».
Новые заказчики
Сегодня следователи выполняют не только политические, но и коммерческие заказы. Курирует работу следствия, да и всего МВД — ФСБ. Под ее же контролем — суды. Чекистам приходит заказ, они отправляют его в разработку своему следователю, от него дело идет к правильному судье. В биографии полковника Натальи Виноградовой — к тому моменту, как она взялась за дело Сергея Магнитского, — уже было и дело главы фонда «Интерньюс» Мананы Асламазян, и дело предпринимателя Алексея Козлова, мужа журналиста Ольги Романовой. Романова тогда открыто рассказывала, что следователь вымогала у нее $1,5 млн, а адвокат Асламазян Виктор Паршуткин говорил: «Они даже не скрывали: в СК МВД дело Асламазян «слили на реализацию». Дело было абсолютно политическим. Ни для кого не было секретом, что его заказчики — высокие люди в ФСБ». Кстати, после завершения дела Виноградова по представлению ФСБ досрочно получила звание полковника.
Под крышей «М»
Ключевую роль в этой пирамиде играет управление «М» ФСБ, курирующее, помимо МВД, также работу МЧС и Минюста. Три месяца назад управление лишилось прежнего руководителя. Генерал Владимир Крючков покинул свой кабинет 27 февраля 2010 года. Причина — провалы, допущенные управлением в работе с МВД, которые привели к шумным скандалам, начиная с бойни, устроенной майором Денисом Евсюковым, и заканчивая отставкой главы МВД Бурятии Виктора Сюсюры, пойманного на контрабанде.
Позиции Крючкова, переведенного теперь на почетную пенсию в организационно-инспекторское управление ФСБ, долгое время казались незыблемыми. В распоряжении The New Times есть аналитическая записка к уголовному делу, возбужденному против начальника управления организации работы по реализации имущества должников Федеральной службы судебных приставов Александра Белецкого. Из документа следует, что Белецкий нанес государству ущерб на сумму $146 млн, реализуя арестованное имущество. Арестовал Белецкий оборудование для парогазотурбинной теплоэлектростанции, приобретенное за $150 млн, выделенных из средств городского бюджета Санкт-Петербурга. «Реализовано после наложения ареста и взыскания — за $14 млн, — говорится в записке. — Из них официально (были проведены) примерно $4 млн, остальные деньги Белецкий распределил следующим образом: 3 млн — ФСБ (Крючков), 1 млн — таможня (Голышко), 3 млн — Минюст (Винниченко, Чайка), 1,5 млн — РФФИ (Коробов), 1,5 млн — ему самому». Дело против Белецкого, как следует из документа, было закрыто после вмешательства Владимира Крючкова. Как рассказал на прощание следователям сам судебный пристав, «с Крючковым его связывают многолетние отношения, а поскольку тот состоит в родственных отношениях с Ивановым В.П. (женаты на сестрах), то в этой стране у него никогда проблем не будет, так как он умеет делиться». Виктор Иванов на вопросы журналистов о своих связях с генералом Крючковым обычно коротко отрезает: «Без комментариев».
Но ни умение делиться, ни родство с главой Госнаркоконтроля не спасло в итоге Крючкова. Впрочем, управление он оставил в надежных руках: ему на смену был назначен Алексей Дорофеев, отстраненный в свое время с поста главы УФСБ по Карелии после погромов в Кондопоге.
Передел следствия
С появлением нового куратора в ФСБ работа СК МВД не изменилась, хотя в последнее время внутри ведомства генерала Аничина идет ожесточенная борьба между кланами за контроль над рынком под названием «Следствие». Во главе одного из них — первый замначальника департамента экономической безопасности МВД генерал-майор Андрей Хорев, его также считают человеком главы Госнаркоконтроля Виктора Иванова. Вторую группировку возглавляет заместитель Аничина Александр Матвеев (входит в список сенатора Кардина), который курировал расследование ныне закрытого уголовного дела против главы «Русснефти» Михаила Гуцериева, недавно вернувшегося в Россию. В его команде и полковник Виноградова. Когда Виноградова еще лишь начинала карьеру в СК МВД, ей покровительствовал другой заместитель Аничина, Юрий Алексеев. Его «поляна» — региональные подразделения СК, он курирует работу Главного следственного управления Москвы. Но со временем Виноградова выросла и вышла из-под его влияния, и теперь Алексеева, что называется, «мочат»: в интернете регулярно появляются статьи, в которых заместителя Аничина напрямую обвиняют в коррупции. Якобы за взятку $250 тыс. Алексеев способствовал прекращению уголовного дела против президента Фондсервисбанка Александра Воловника.
Президент Медведев пытался было создать в Следственном комитете еще один центр силы, назначив заместителем Аничина свою однокурсницу Татьяну Герасимову, но пока, как утверждают в СК, конкурентам удается блокировать ее инициативы, и реального влияния она так и не приобрела. Чем обернется нынешняя война за влияние и контроль над финансовыми потоками в Следственном комитете — предсказать не берется никто. Перспективы Юрия Алексеева коллеги по СК оценивают крайне сдержанно. И напоминают: когда под аналогичный удар попал начальник управления СК Игорь Цоколов, ему пришлось в итоге уйти в отставку. Тогда же от активной работы в комитете был фактически отстранен и следователь по особо важным делам Геннадий Шантин, возглавлявший группу по расследованию дела банка «ДИСКОНТ». Еще в октябре 2008 года все тот же Цоколов уверял The New Times, что расследование по этому делу продолжается, хотя и признавался: «Подозреваемых у нас нет» (The New Times № 42 от 20 октября 2008 года). Теперь не ведется и расследование.
Новые дела
Зато команда следователя Виноградовой продолжает светиться в громких делах. Так, ее подчиненные продолжают расследовать дело против председателя совета директоров и совладельца ОАО «Московский винно-коньячный завод КиН» Армена Еганяна. В начале апреля бизнесмен провел два дня в изоляторе временного содержания на Петровке, но в итоге судья Тверского суда Сергей Подопригоров (еще один фигурант списка Кардина) вынес решение избрать мерой пресечения для Еганяна подписку о невыезде, а не содержание под стражей. За контроль над заводом бизнесмен Еганян борется с ОАО «Объединенная компания» — совместным предприятием Банка Москвы и столичного правительства. И в окружении бизнесмена The New Times заявили, что, по их мнению, уголовное дело против Еганяна, возбужденное по статье 159 п. 4 УК («мошенничество в крупном размере»), инициировано командой Юрия Лужкова. Любопытно, что в ходе следствия дело неоднократно передавалось от одного следователя к другому: поработать с ним успел и засветившийся в истории Сергея Магнитского следователь Олег Сильченко. Расследовали подчиненные Виноградовой и громкое дело БТА Банка бывшего министра энергетики Казахстана Мухтара Аблязова, ныне скрывающегося в Лондоне. Бизнесмен регулярно конфликтовал с президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым, в 2002 году даже был осужден на 6 лет, но спустя год Назарбаев его помиловал. Однако в марте и августе 2009 года сначала прокуратура Казахстана, а затем и СК МВД России возбудили уголовные дела по факту вывода и хищения активов казахстанского банка на $70 млн. Аблязов обвинил казахские власти в рейдерском захвате банка и с тех пор скрывается; в розыск объявлен и ряд руководителей холдинга «Евразия», созданного бизнесменом в России. Команда «замочить» якобы была дана с самого верха, после того как на своенравного бизнесмена Владимиру Путину пожаловался лично Назарбаев. Впрочем, по словам коллег Виноградовой, вмешательство казахского лидера и внимание российского премьер-министра не помешали следователям сначала изъять серверы из московского офиса аблязовского БТА Банка, а затем «вернуть» их подследственным за вознаграждение $5 млн.
Суд в помощь
Тандем ФСБ—следствие не мог бы продуктивно работать и зарабатывать без судебной поддержки. И здесь надо говорить не только о судье Елене Сташиной, засветившейся помимо дела Сергея Магнитского еще в целом ряде политических процессов. «Судьи делятся на тех, кто находится под прямым контролем управления «М» ФСБ, или следователей СКП, или СК МВД, — говорят собеседники The New Times, — и на тех, кто в очевидно политических процессах ориентируется в первую очередь на председателя Мосгорсуда Ольгу Егорову, которая в силу статуса не зависит от рядовых чекистов». Тот же судья Подопригоров, поучаствовавший в деле Магнитского, по словам следователей, больше ориентируется на Егорову, потому, быть может, и вынес нестандартное для российских судов последних лет решение отпустить Армена Еганяна под подписку о невыезде, а не отправил его в камеру. Судья Сташина в своей готовности идти на поводу у следователей совсем не одинока. В разряд столь же зависимых судей следователи заносят, например, судью Басманного суда Александру Лопаткину (ее близкий родственник служит в Следственном комитете при Генпрокуратуре).
|
"Тандем ФСБ—следствие не мог бы продуктивно работать и зарабатывать без судебной поддержки" |
«Нельзя позволить, чтобы воины становились торговцами», — предупреждал в октябре 2007 года ныне позабытый Виктор Черкесов, возглавлявший тогда ФСКН. Избежать этого не удалось: силовики выстроили гигантскую корпорацию по зарабатыванию денег. Чтобы бизнес был более эффективен, они используют свое узаконенное право на применение насилия. Об этом уже в своей последней статье, опубликованной в марте 2010 года, говорил Михаил Ходорковский: «Первое и главное, что я понял уже на третий месяц своего тюремного заключения: наши «внешние» представления о милиции, прокуратуре, суде, ФСИН как о неких самостоятельных структурах абсолютно ошибочны. /.../ Система, по сути, единое предприятие, чей бизнес — узаконенное насилие. Предприятие очень крупное, с огромным количеством внутренних конфликтов, столкновений интересов. На этом предприятии трудятся и приличные люди, и подонки — дело не в качестве человеческого материала, а в самих принципах организации Системы. /.../ Если вы стали сырьем для этого конвейера, то на выходе всегда получается автомат Калашникова, то есть обвинительный приговор».
В президентском окружении, кажется, осознали необходимость бороться с этой гигантской чекистско-следственно-судейской корпорацией. Но как это делать, в Кремле, судя по всему, пока не понимают, раз максимум, на что они пытаются опереться, — это правозащитники. Решать же проблему придется: чем больше разрастается этот финансово-силовой гигант, тем большую опасность он представляет. И не только для каждого из рядовых граждан, в частности, но и для страны в целом.
