Прошло уже почти двадцать лет после того, как в России вместе с советским исчез и колхозный строй. Что возникло на его обломках и формируется ли в России новое кулачество как класс? Последние исследования на эту тему обобщил обозреватель "Власти" Игорь Федюкин.
Земельные реформы бывают разными. Одни проводятся революционными правительствами, которые ищут массовой поддержки крестьянства, как это было в Мексике в 1930-х годах. Инициатором других становятся сами крестьяне, захватывающие помещичьи земли, как это было в России в 1917 году. Постсоветская же аграрная реформа в России (как, кстати, и реформа 1860-х годов) проводилась сверху, по инициативе правительства, чтобы перестроить экономику национального сельского хозяйства. В результате советский колхозный строй прекратил существование, появилась частная собственность на землю, сформировался рынок сельскохозяйственных угодий.
Итоги земельной реформы в России в 1990-х годах подводит в новой книге Стивен Вегрен, профессор Южного методистского университета в США. Исследователь полемизирует с другими авторами, недавно высказывавшимися на эту тему, в частности с Джессикой Аллина-Писано из Оттавского университета. В вышедшей в 2007 году книге Аллина-Писано сравнивала право собственности за землю в постсоветской России с потемкинскими деревнями: на бумаге появились миллионы собственников земли, но в реальности все осталось по-прежнему. Московские реформаторы, считает она, пытались ввести в стране частную собственность, но сопротивление многочисленных бюрократов всех уровней, не желавших перераспределения земель, а также самих крестьян, считавших приватизацию земли несправедливой, привело к провалу аграрной реформы.
Вегрен не спорит с неутешительной оценкой результатов реформы, однако считает, что никакого особенного сопротивления со стороны крестьян и бюрократов не было. По мнению исследователя, в идее реформы с самого начала содержалось внутреннее противоречие. Власти стремились ввести частную собственность на землю, но в то же время хотели ограничить право крестьян распоряжаться этой землей, не допустить "спекуляции". Отсюда и решение выделять колхозникам не непосредственно землю, а паи, то есть потенциальное право затребовать свою долю бывших колхозных угодий. В итоге, как известно, большая часть паев так и не была конвертирована в реальную собственность, а осталась в распоряжении бывших колхозов, превратившихся в акционерные общества. Это облегчило скупку земель крупным инвесторам и привело к появлению не миллионов частных ферм, как на это рассчитывали реформаторы, а крупного агробизнеса.
