Главный экономист Всемирного банка по России Желько Богетич полагает, что в 2010 году правительства большинства развитых стран будут вынуждены отказаться от политики активного стимулирования экономики за счет вливания государственных средств. Поэтому выход из кризиса будет долгим и тяжелым. Особенно тяжелым для России — из-за низкой конкурентоспособности экономики, инфраструктурных проблем и проблем в банковском секторе. Свою точку зрения экономист попытался обосновать в интервью корреспонденту "Денег" Павлу Чувиляеву.
"2010 год будет последним годом антикризисного стимулирования экономики"
В последних исследованиях Всемирного банка указывалось, что восстановление мировой экономики после кризиса идет медленнее, чем прогнозировалось. В чем причина?
Самый тяжелый период развития глобального кризиса пришелся на конец 2008 и весь 2009 год. Теперь с высокой долей вероятности можно сказать, что самое худшее уже позади. Национальные правительства и совместные международные усилия, такие как в рамках G20, отстояли мировую экономику и предотвратили глобальный крах, глобальную Великую депрессию. Таков основной итог 2009 года.
Однако все более очевидно, что восстановление мировой экономики будет медленным, так называемым циклическим восстановлением. Если проанализировать график изменений мирового ВВП, то вначале нынешний кризис характеризуется его весьма резким и быстрым спадом, а затем медленным и очень плавным восстановлением.
К сожалению, есть целый ряд факторов, влияющих на снижение темпов восстановления мировой экономики. Краткосрочный фактор — безработица. Во Всемирном банке полагают, что в 2010 году она будет по-прежнему высокой во всех развитых странах мира. Высокий уровень безработицы будет оказывать отрицательное влияние на возможный рост реальных доходов населения, на покупательскую способность и потребление. К концу 2010 года мы ожидаем определенного снижения уровня безработицы, однако на сегодня это все еще большая проблема.
Среднесрочная проблема связана с уровнем потребления в мире. У потребителя, и особенно американского, за время кризиса значительно выросли задолженности. Кроме того, в США и других развитых странах домохозяйства понесли большие потери в результате кризиса: снизился уровень их благосостояния и сбережений. Как известно, в этих странах домохозяйства через инвестиционные фонды являются одними из основных инвесторов на рынке капитала. Но если благосостояние домохозяйств подорвано, то они перестают инвестировать в фонды, а фонды, в свою очередь, прекращают инвестировать в экономику.
Все эти факторы — безработица, снижение доходов населения, сужение рынка капитала и задолженность потребителей — будут ограничивать восстановление как американской, так и мировой экономики в целом.
К этому следует добавить необходимость проведения посткризисной перестройки многих ведущих отраслей экономики, включая, например, автомобильную промышленность. Начало каждого такого процесса кроме значительных затрат предполагает снижение объемов выпуска продукции и рентабельности в каждой из модернизируемых отраслей. В совокупности это также ограничит темпы роста глобальной экономики.
А государственное стимулирование разве не поможет?
Вероятно, 2010 год будет последним годом антикризисного государственного стимулирования экономики. Возможно, в начале 2010-го государственное стимулирование темпов экономического роста еще сохранится, но этот процесс не может продолжаться вечно. Есть два ограничивающих фактора, которые не позволяют бесконечно наращивать государственные инвестиции и увеличивать ликвидность банковской системы за счет вливания средств из бюджета.
Во-первых, это инфляция. Огромная ликвидность, влитая в финансовые системы США и других стран мира, начинает ощутимо давить на фондовый рынок. Когда в экономике по итогам года наблюдается едва ощутимый рост, а фондовые индексы растут как на дрожжах, это ненормально. Рано или поздно это приведет к потребительской инфляции, и финансовым властям придется задуматься о том, как ее сдерживать. Пока в США инфляционный цикл еще не начался, но когда он начнется,— мы предполагаем, что это произойдет в третьем или четвертом квартале 2010 года,— финансовые власти США вынуждены будут повысить ставку рефинансирования и тем самым ужесточить общие условия кредитования.
Во-вторых, развитые страны, такие как, например, Великобритания, в настоящее время имеют очень большой внутренний государственный долг. Это означает, что дальнейшие заимствования становятся практически невозможными. Наоборот, этим странам надо сокращать государственный долг и бюджетный дефицит, то есть проводить гораздо более жесткую бюджетную политику.
Что касается банков, они, по всей видимости, не смогут принять у правительств эстафету стимулирования экономики. Они вряд ли будут расширять кредитование по причине сохраняющихся высоких кредитных рисков. Кроме того, у банков достаточно и собственных проблем, например проблема токсичных кредитов, которая так и не решена. Предполагается, что условия на рынке банковского кредитования в 2010 году станут более жесткими.
Сокращение, а затем и прекращение государственного стимулирования экономики в среднесрочной перспективе приведет к тому, что посткризисный мир два-три года, а может быть, и дольше станет миром жестких условий кредитования. Это будет мир меньшей ликвидности, меньшего притока капитала в развивающиеся страны и, вероятно, более медленных темпов экономического роста, чем докризисный мир.
И какие темпы роста ожидает Всемирный банк?
Мы ожидаем, что по итогам 2009 года глобальная экономика продемонстрирует спад на 2,2%. Это огромный спад, поскольку это усредненный показатель и он включает страны, входящие, кстати, в СНГ, у которых спад 10, 16 и даже 18%. В России мы ожидаем по итогам 2009 года спад ВВП на уровне 8,7%.
На 2010 год мы прогнозируем рост мировой экономики на уровне 2,6%. И это, несомненно, хорошая новость, доказывающая, что фаза значительного спада в цикле финансового кризиса близка к завершению. В 2010 году в России мы прогнозируем рост ВВП на уровне 3,2-3,5%.
Кроме того, по оценкам Всемирного банка, средний уровень цен на нефть в 2010 году составит $75,3 за баррель. Это почти на 30% выше, чем заложено в недавно одобренном бюджете России ($58,0 за баррель). Россия пошла по пути принятия консервативного бюджета, который и должен быть таким в период кризиса. Однако мы ожидаем, что спрос и цены на нефть в мире будут выше, что, по-видимому, позволит России в 2010 году сократить дефицит бюджета с уже принятых 6,8% ВВП до прогнозируемых ВБ 4,4% ВВП.
"Структура экономики России должна измениться"
Что, по мнению Всемирного банка, нужно делать России, чтобы ускорить выход из рецессии?
По нашим оценкам, экономическая политика, проводимая правительством России в течение кризиса, оказалась достаточно масштабной, своевременной и адекватной. Правительство, используя различные инструменты налоговой, бюджетной и монетарной политики, смогло оказать значительную поддержку финансовому сектору. Особенно важно это было в первой фазе кризиса, в конце 2008 года, когда была опасность системного кризиса банковской сферы. В том, что этого удалось избежать, мы видим заслугу российских финансовых властей. Кроме того, несмотря на резкое сокращение доходной части бюджета, вызванное падением цен на нефть и реального ВВП, правительство России благодаря разумному управлению бюджетом смогло произвести вовремя и в полном объеме все социальные выплаты.
Что касается реального сектора экономики и социальной сферы, здесь, по-моему, была возможность поддержать более эффективные меры структурных преобразований. Приведу пример. Значительная часть мер стимулирования реального сектора была сосредоточена на сокращении налогов. Мне кажется, что с точки зрения стимулирования спроса эти меры не были достаточно эффективными, так как в условиях значительного спада спроса на мировых товарных рынках сокращение налога на прибыль не привело к увеличению притока инвестиций. Вместе с тем эти меры привели к еще большему ухудшению бюджетной ситуации в стране.
2010-й станет годом относительного восстановления экономики России, так же как и глобальной экономики. Однако мы полагаем, что в 2010 году в российской экономике ряд проблем встанет еще более остро. Прежде всего это ситуация в банковской системе и на кредитном рынке. Все будет зависеть от того, как скоро банки смогут решить проблемы плохих кредитов и как быстро они смогут воспользоваться высвободившимися средствами для кредитования новых клиентов. А кроме того, от того, смогут ли российские банки найти необходимый им новый капитал.
Конечно, государство зарезервировало в бюджете средства для дальнейшей поддержки и реструктуризации банковской системы. Но российские банки просто обязаны найти новый источник капитала за счет привлечения либо депозитов, либо частных инвесторов или иностранных партнеров. Большая проблема России и других стран СНГ — это нехватка капитала. С другой стороны, сейчас, в условиях депрессивной экономики, очень высоки кредитные риски. Нет новых клиентов, которым банки могли бы предоставить финансовые средства, будучи уверены в том, что они будут возвращены в срок и с процентами. То есть в банковском секторе существуют проблемы как со стороны предложения кредитных средств, так и со стороны спроса на них. Вероятно, процесс восстановления кредитного рынка будет проходить медленными темпами, что окажет продолжительное негативное влияние как на возможность притока новых инвестиций, так и на состояние потребительских кредитов.
Кроме того, итогом кризиса стали значительные изменения в структуре внутреннего спроса. Для некоторых отраслей, например для российской автомобильной промышленности, уже ясно, что объем спроса в среднесрочной перспективе будет гораздо меньше, чем объем производства. Многим отраслям российской экономики нужно готовиться к новым условиям спроса, поскольку у них реально стоит проблема конкурентоспособности. И для ее решения необходимо изменить технологию производства, а возможно, и пойти на партнерство с иностранными производителями.
То есть необходима модернизация?
Да. В проблеме низкой конкурентоспособности российской экономики нет ничего нового: и президент Медведев, и премьер Путин говорят об этом постоянно. Но сейчас эта проблема является критической потому, что в условиях депрессивной экономики и ограниченного финансирования, а также замедленного экономического роста повышение конкурентоспособности — это необходимое условие выживания отраслей экономики. Чем быстрее пройдет модернизация этих отраслей, тем скорее они смогут привлечь капитал и адаптировать свое производство к реальным нормам и структуре спроса.
В результате структура экономики России должна измениться. Не секрет, что сейчас российская экономика фактически состоит из двух крупных комплексов — военно-промышленного и нефтегазового, которые вполне конкурентоспособны. Однако в экономике помимо них нет других крупных отраслей промышленности, которые необходимы для нормального развития любой страны. Так, в России нет крупных отраслей по производству потребительских товаров, начиная от продуктов питания до различных бытовых вещей. Эта крайне важная часть экономики довольно слаба и неконкурентоспособна. Экономическая политика государства должна быть направлена на оказание значительной поддержки развитию данных отраслей. Я вижу два основных направления — снятие в этих отраслях барьеров для малого и среднего бизнеса, а также государственные инвестиции в модернизацию объектов инфраструктуры.
Отсутствие современной инфраструктуры является большим препятствием на пути развития потребительских отраслей. России необходимо кардинально улучшить качество связи, железных и автомобильных дорог, также авиационного сообщения. Проведение такой экономической политики будет способствовать сбалансированности структуры российской экономики и обеспечивать экономический рост в среднесрочной и долгосрочной перспективах.
Но для модернизации инфраструктуры нужен значительный капитал. Откуда же он возьмется?
В России основной капитал всегда идет из одного кошелька — нефтегазового. По нашим прогнозам, уровень цен на нефть в $75 за баррель является вполне приемлемым для проведения модернизации инфраструктуры в стране. С одной стороны, эти цены не столь высоки, как до кризиса, следовательно, они будут подталкивать власть и бизнес к модернизации. С другой стороны, цены не настолько низки, чтобы провоцировать непрерывный кризис.
По нашему мнению, в 2010 году у России как раз появится окно возможностей для начала реальной модернизации. Первоначальный капитал можно привести из нефтегазового сектора. В дальнейшем же источником капитала может стать рост экономики, поскольку инфраструктурные проекты способны приносить отдачу, хотя и не быстрыми темпами. Полагаю, что после решения своих проблем и российские банки смогут приступить к участию в модернизации инфраструктуры страны.
Но все-таки я думаю, что масштабная модернизация инфраструктуры в России невозможна без широкого участия иностранного капитала. А он придет только в случае либерализации экономики. Долгосрочный иностранный инвестор больше всего реагирует на степень либерализации, на наличие административных барьеров для организации бизнеса внутри страны. Особенно это касается условий для малого и среднего бизнеса, но анализируются и условия для крупного. Логика проста: если государство не защищает, а ущемляет интересы бизнеса внутри страны, то, по мнению иностранных инвесторов, их интересы тем более не будут защищены.
Поэтому очень важно, чтобы Россия и в дальнейшем проводила политику открытости и либерализации внутреннего рынка, обеспечивала привлечение капитала, ноу-хау, а также бизнеса к реализации проектов путем государственно-частного партнерства.
"Возникает впечатление некоторой изолированности России"
В связи с политикой открытости: насколько актуальны перспективы вступления России в ВТО?
Я полагаю, что Россия прошла уже достаточно большой путь к вступлению в ВТО. Всемирный банк в нескольких последних докладах об экономике России подчеркивал, что оставшиеся на повестке дня технические вопросы можно решить довольно быстро. А стратегических препятствий для вступления страны в ВТО практически нет, они уже были сняты ранее.
Существуют, однако, два важных момента. С одной стороны, система внешней торговли России уже достаточно либеральна. С этой точки зрения ее дальнейшей либерализации при вступлении в ВТО практически не потребуется. Поэтому непосредственных, мгновенных выгод от вступления в ВТО Россия не получит. Вероятно, такое положение дел тормозит процесс вступления и не создает дополнительных стимулов для российского правительства.
С другой стороны, для России в долгосрочной перспективе польза от членства в ВТО несомненна. Это касается не только внешней торговли, но и возможности участвовать наряду с другими странами в процессе принятия решений и оказывать влияние на режим внешней торговли. Для России важно, чтобы система внешней торговли была более стабильной, ясной и предсказуемой и чтобы она была предметом международного права. В условиях отсутствия предсказуемости во внешней торговле иногда возникают международные скандалы, в том числе и с российскими бизнесменами и компаниями. Без этих скандалов, подрывающих репутацию страны, можно было бы обойтись, если бы Россия была членом ВТО.
Поэтому я полагаю, что стратегически для России полезнее было бы все-таки вступить в ВТО. Сейчас Россия — единственная большая страна мира, которая не является членом этой организации. Возникает впечатление некоторой изолированности России, которое, на мой взгляд, не может быть ей выгодно.
А как вы относитесь к идее вступления в ВТО Таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана?
Что касается Таможенного союза, для России это в принципе полезная и реально работающая организация. Ее единственный минус в том, что она является региональной организацией. Поэтому мне кажется, что для такой большой экономики, как российская, лучше сосредоточиться на глобальных и многонациональных аспектах, чем на сугубо региональных.
Насколько я понимаю, руководство России ставит перед собой цели через несколько лет поднять экономику страны до уровня ведущих экономик мира. Но играть глобальную роль вовсе не так просто. Если Россия хочет, чтобы ее воспринимали как глобальную, а не только как региональную экономику, она должна активно сотрудничать с экстерриториальными, международными организациями, такими как ВТО. Россия должна делать это самостоятельно в рамках уже существующих международных институтов, а не только в качестве одного из участников регионального объединения. Глобальная роль предполагает не только самостоятельность, но и активное участие в работе всевозможных международных организаций.
При этом глобальная роль в принципе не исключает возможности формирования региональных объединений и таможенных союзов. Однако глобальные проблемы, как, например, текущий кризис, должны все-таки решаться на глобальном уровне в рамках международных организаций, а также при содействии тех стран, которые, как показывает опыт, могут принять на себя груз ответственности.
Как бы вы оценили роль международных организаций в борьбе с кризисом?
Сейчас мы наблюдаем, что G20 уже является новым влиятельным инструментом международных отношений. В рамках "двадцатки" мы видим возможность реализации идеи изменения мировой экономической архитектуры. К предложениям таких стран, как Китай, Индия, Бразилия и, конечно, Россия, прислушиваются на глобальном уровне, что, с одной стороны, стимулирует правительства этих стран серьезно обсуждать мировые проблемы, а с другой — делает решения "двадцатки" весьма эффективными с точки зрения их исполнения. В частности, в рамках G20 удалось выработать и претворить в жизнь совместную политику министерств финансов и центральных банков. Параметры антикризисных мер, которые собирались принимать финансовые власти отдельных стран, согласовывались и обсуждались с целью минимизации общего ущерба.
Полагаю, что в 2010 году система взаимодействия в рамках G20 начнет более активно сотрудничать с другими международными организациями, в том числе и на уровне экспертов, поскольку после окончания острой фазы кризиса на первый план выйдут проблемы глобального регулирования банковских систем и рынков капитала.
И какие проблемы вам кажутся первостепенными?
Например, необходимо серьезно улучшить систему инвестиционных рейтингов и, возможно, систему международной бухгалтерской отчетности GAAP. К сожалению, эти инструменты оказались не в состоянии предсказать начало нынешнего кризиса. Почти все аналитики, не исключая некоторых специалистов Всемирного банка, в первые месяцы кризиса испытывали удивление и растерянность, что, конечно же, недопустимо.
Тем не менее других инструментов для оценки рисков в мире пока не существует и вряд ли они скоро появятся. Следовательно, необходимо улучшать уже существующие. Но этого не добиться без широкого привлечения экспертов и практиков, обладающих передовым мировым опытом.
Далее, необходимо выйти на качественно иной уровень отчетности и прозрачности банковских систем. Полагаю, что в 2010 году проблема плохих долгов станет одной из главных проблем мировой экономики. Но чтобы ее решить, нужно для начала создать систему оценки плохих долгов. Также важна проблема повышения прозрачности на рынках капитала, облигаций и на фондовых рынках. Для предотвращения кризисов, подобных нынешнему, необходима признанная на международном уровне система мониторинга пузырей на фондовых рынках.
Кроме того, необходима система более качественной и реальной оценки рейтингов компаний и банков в странах с быстро развивающимися экономиками. Это особенно актуально для России. Не секрет, что многие крупные российские компании не могут получить инвестиционные рейтинги по формальным причинам, в то время как компании, получившие такие рейтинги, как показал кризис, иногда оказываются несостоятельными.
Вот такой мне видится программа для работы международных финансовых организаций на 2010 год.
