Мэр Москвы Юрий Лужков рассуждает о том, каким образом в условиях кризиса можно модернизировать структуру нашей экономики, сделать ее более эффективной и конкурентоспособной.
Готовность и способность России бережно отнестись к своим ресурсам станут первым критерием успешности модернизации страны
Все чаще стали говорить, что кризис дан нам для того, чтобы модернизироваться, изменить структуру нашей экономики, сделать ее более эффективной и конкурентоспособной. Но в решении этой задачи от слов необходимо перейти наконец к делу. Стратегические направления модернизации должны поддаваться пересчету на пальцах одной руки. И они должны быть такими, которые "зацепят" самую суть проблем нашей экономики и укажут принципиальные направления прорыва, потянут за собой множество других вопросов, решений и позитивных последствий для развития страны.
В ряду проблем российской национальной экономики есть одна, решение которой заслуживает быть первейшим и на сегодня самым важным приоритетом российской модернизации, затрагивающим к тому же каждого гражданина страны. Это - беспрецедентно высокая энергозатратность не только экономики, но и всего нашего образа жизни. Мы тратим много ресурсов - энергии, воды, топлива, металла, дерева. Избыточно много, безоглядно и безответственно. Неслучайно в рамках первого заседания Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России именно эту проблему президент Дмитрий Медведев поставил на первое место.
Энергозатратность в очень серьезной степени определяет отсталый тип нашей экономики. Для нее характерна низкая конкурентоспособность отечественной продукции на внутреннем и глобальном рынках. Допотопный уровень производительности труда в экономике. Буксующее импортозамещение. Удручающие бюджеты российских домашних хозяйств и несовременное качество жизни людей. Высокая интенсивность истощения запасов и потенциала экспорта энергоносителей, увеличение необходимых инвестиций в их добычу.
При сохранении существующего уровня энергозатратности, через 15-20 лет мы окончательно пройдем "точку невозвращения" в неконкурентоспособности нашей страны и рискуем потерять экономическую состоятельность нашего суверенитета. Россию может ждать тогда "доживание последних дней": стремительное скатывание в периферию глобальной экономики и политики без надежд на будущее.
Три десятилетия потерянного времени
Если кажется, что в оценке проблемы энергозатратности высок градус алармизма, то это не так. Напротив, мы слишком долго, по меньшей мере лет 30-35, недооценивали серьезность вопроса.
Знаменитый нефтяной кризис начала 70-х годов прошлого века привел к тому, что ведущие страны мира сделали энергоэффективность и ресурсосбережение одним из главных приоритетов стратегии своего развития, перестройки экономики и всего порядка повседневной жизни государства, общества, граждан.
Произошедшая тогда первая ресурсосберегающая революция привела к смене модели развития мировой экономики. Сделала энергоэффективность одним из основных моторов инновационного роста, важнейшим направлением совершенствования производственных сил, технологий, эффективности капитала. А также сформировала современную "геоэкономическую пирамиду" мировой экономики, где Запад становился владельцем контрольного пакета финансовых, инфраструктурных и высокотехнологических, постиндустриальных секторов глобальной экономики, Юго-Восточная Азия превращалась во всемирный завод и новый индустриальный центр мира. А на нижние этажи сползал сырьевой мир, с которым, к сожалению, все больше смыкался и тогда еще СССР.
Технологический переход 70-х годов был нашей страной позорно пропущен: между модернизационной работой и нефтяной иглой экспортно-сырьевой экономики советские вожди выбрали последнее. И очень скоро потеряли не только дееспособность экономики в целом, но и саму страну в облике СССР.
За последние десятилетия в сырьевой зависимости и низкой энергоэффективности экономики России, к сожалению, мало что изменилось. Нынешний глобальный кризис, случившийся после комфортных для нас и вряд ли уже способных повториться "тучных лет" высокой сырьевой конъ юнктуры, является последним шансом для возможной модернизации отечественной экономики.
В ближайшие 7-10 лет произойдет очередной технологический скачок в мире. И вновь он будет связан с поисками энергоэффективности, задачами ресурсосбережения, развитием новых источников энергии и экологичности экономики. Планы и стратегии самых разных стран мира по выходу из кризиса не оставляют в этом особых сомнений.
Согласно экспертным подсчетам, в странах "большой двадцатки" крупнейших экономик мира инвестиции и иные средства, которые направляются в рамках борьбы с кризисом на возобновляемые источники энергии, новые виды топлива, экологические технологии, энергоэффективность зданий, ресурсосбережение, управление отходами и т.д., составляют порядка 15-16%.
Перспективные научные исследования и разрабатываемые стратегические проекты, которые сейчас растут по всему миру, связаны с энергоэффективностью еще больше. До 2020 года Китай планирует вложить 200 млрд долларов в то, чтобы увеличить долю возобновляемых источников энергии в общем энергопотреблении более чем в два раза и довести эту долю до 15%. В передовых странах Европы к тому же времени доля возобновляемой энергии вырастет до 35-40%. Европейцы всерьез задумываются и даже готовы начинать вкладывать очень большие деньги (более 400 млрд евро) в идеи, которые еще вчера казались фантастическими и нереалистичными. Речь идет, в частности, о раскручиваемом сейчас проекте Desertec - строительстве в африканской Сахаре огромных полей из солнечных батарей. И эта сеть солнечных электростанций будет способна потом обеспечивать до 15-20% всех потребностей Европы в электроэнергии.
У нас, к сожалению, в рамках антикризисной политики про конкретные программы энергоэффективности ничего не слышно, хотя абстрактной болтовни действительно немало. Так же, как и какого-то наивно-детского упования на новые высокие цены на углеводороды. Но что нам будет хорошего от тех цен, если энергоэффективность главных экономик мира вырастет в ближайшие 10 лет на 20-25 процентов? Они создадут систему соответствующих новых технологий и стандартов и навяжут их миру. Сформируют соответствующий рынок оборудования, товаров и услуг. А мы останемся на нашем сегодняшнем убогом уровне?
Бесконечно затыкать неэффективность и низкую производительность национальной экономики только сырьевым экспортом и доходами от него не получится. По мере исчерпания доступных запасов углеводородов (а это максимум 15-20 лет) мы окажемся в патовом положении - расточительность приведет к тому, что мы станем энергодефицитной страной. Хотя уже и сейчас, чтобы выполнять экспортные обязательства по газу и одновременно кормить выстроенное под избыток газа внутреннее потребление, не обойтись без его закупок в Средней Азии.
Так и будем продавать сами себе - своей экономике, заточенной под нерациональное использование традиционного сырья, - трудноизвлекаемые нефть и газ по высоким ценам. Будем нести слишком высокие издержки для себестоимости отечественных товаров и услуг. Как результат - неспособность экономики быть конкурентоспособной, а населения - платежеспособным.
Более того, к 2030-2040 годам от нынешней сверхроли неф ти в мировой экономике, возможно, уже не останется и следа. Пройдет еще максимум 7-10 лет, и более 25% машин в мире будут ездить на гибридных двигателях, биотопливе, водороде и прочих альтернативных источниках энергии. Это происходит уже сейчас не только в Европе (где тема малолитражек и новых автотехнологий прижилась давно), но и в США. Обама спасает американский автопром: выделяются большие деньги, но под очень четкие цели - уже через несколько лет американцы должны пересесть на маленькие автомобили, гибриды и даже электромобили.
На этом фоне вовсе не так оптимистично выглядят перспективы сооружения у нас сборочных автопроизводств и даже покупка западных автопроизводителей, если результатом будет только приобретение нами заводов, делающих стремительно устаревающие машины на бензиновых двигателях.
Некоторые сторонники конспирологических версий событий, происходящих в мировой экономике и политике, даже считают, что Саудовская Аравия и прочие "контролеры" рынка нефти крайне заинтересованы сегодня уронить и держать на годы вперед сравнительно низкие цены на нефть. И именно потому, что только так, - сохраняя доступность традиционного топлива и делая менее эффективными инвестиции в альтернативные источники энергии, - они могут затормозить развитие водородной, солнечной, ветровой, приливной энергетики. Поставить под сомнение разработки биотоплив нового поколения, проекты гибридных двигателей и новых топливных стандартов. Хотя бы попытаться заставить китайцев посадить миллиард своего населения на традиционные бензиновые автомобили, чтобы поддерживать спрос на нефть.
Но ни эти гипотезы, ни установление даже "справедливых" цен на нефть не спасут нас от наступления будущего, где будет совсем другой энергетический баланс и где неизбежно потребуется кардинально иной уровень энергоэффективности нашей экономики. Вновь, как и 30 лет назад, остаться на месте, когда мир опять совершит новый скачок, мы себе позволить не можем.
Энергетическая сверхтранжира
В части "проедания" энергии мы, безусловно, чемпионы мира. Но мы свои богатырские "тридцать лет и три года" на остывающей и чадящей печке распродажи и растранжиривания энергоресурсов уже отсидели.
Россия занимает сегодня третье место в мире по объему энергопотребления (после США и Китая), но при этом тратит больше энергии на единицу ВВП, чем любая из стран, входящих в число крупнейших потребителей энергии. По данным Всемирного банка, в единице продукции, произведенной на территории России, 40% затрат приходится на энергию, в тех же США - 18%, в Китае - 19%, в ведущих европейских странах и того меньше. Иначе говоря, мы пытаемся играть на поле мировой экономики, заранее давая фору конкурентам в два-три мяча.
Иногда эту проблему пытаются отмести в сторону, ссылаясь на то, что Россия - очень большая и очень северная страна, а раз так, нам всегда придется тратить больше ресурсов и средств, чтобы обеспечить и работу экономики, и просто элементарную жизнедеятельность общества.
Конечно, доля правды в этом есть. Однако энергоэффективность нашей экономики и ведущих экономик мира отличается даже не в несколько раз, а на порядок. И очередные ссылки на невероятную особость и уникальность России начинают выглядеть как пораженчество. Объективный и учитывающий нашу специфику потенциал сокращения энергозатратности промышленного сектора и ЖКХ оценивается на уровне 40-50%. Так что ссылки на то, что "у нас сделать как у них невозможно", скорее уж указывают на другую нашу неизбывную специфику - запредельную леность и пофигизм.
Или другой пример - Финляндия. Не только близкая нам по условиям страна, но еще и бывшая - пусть и особая - часть Российской империи. Именно Финляндия является едва ли не самой энергоэффективной страной в Европе, а с ней тягается в этом не менее нордическая Швеция. Финны еще и лидеры в мире по использованию биоэнергии. В финских домах почти нормой является использование не только биотоплива, но и грунтового тепла, ветровой энергии, а также энергии вполне северного солнца. Бурное развитие соответствующих технологий делает их существенной отраслью финской экономики и статьей экспорта. Конечно, Nokia - известная всем сегодня как "мобильная корпорация" и являющаяся символом современной финской инновационной экономики - стала такой не совсем из-за ресурсной бережливости. Но именно стремление к эффективности и воля к тому, чтобы быть современным (то есть модернизированным) и конкурентоспособным лежат в основе и ставшего классикой "чудесного превращения" Nokia, и той энергетической перестройки, которую смогла сделать Финляндия.
Могут другие, должны сделать и мы. Наше преимущество перед странами с развитыми экономиками будет еще и в том, что для них этот потенциал в существенной степени уже использован, а перед нами - непаханое поле повышения энергоэффективности и конкурентоспособности.
Вопрос о необходимости снизить к 2020 году энергоемкость валового внутреннего продукта не менее чем на 40% по сравнению с 2007 годом поставлен как четкая политическая и экономическая задача и в программе "Россия-2020", и в других государст венных решениях. Если мы этой вполне реальной цели добьемся, то будем экономить ежегодно столько энергии, сколько вообще использует за тот же год такая немаленькая страна с серьезной экономикой, как Франция.
Прежде чем у нас заработает технологическая модернизация, нужно продемонстрировать определенность государственной позиции, кое-что "поправить в головах", чтобы с энергоэффективностью не вышло "как всегда".
Главное, что нам необходимо для снижения энергозатратности - это внедрение стандартов, технических регламентов, нормативов, которые создавали бы экономические стимулы для экономного поведения, энергосбережения, внедрения новых технологий, улучшения экологии. У нас, подчас, происходит все наоборот. Например, энергетики долгое время штрафовали за недобор энергии. Происходит абсолютная дикость - вас не поощряют, а наказывают, и наказывают существенно, рублем, если вы попытались и смогли сэкономить. Когда подобным образом искажены мотивы производственной деятельности, а для бережливости никакого внятного "кнута и пряника" нет, то мы никогда не вырвемся из нынешней ситуации.
Сколько можно раз за разом откладывать переход на современные стандарты? Даже когда принимаются соответствующие современным экологическим и энергоэффективным требованиям нормативы и регламенты, мы потом видим, как сроки их реального введения на практике начинают переноситься и эти переносы стремятся в бесконечность. Все вокруг уже принимают и внедряют топливные стандарты Евро-5, а мы все кряхтим, что для нас Евро-3 рановато и не под силу. Подобному безволию и циничной безответственности бизнеса следует положить конец.
В случае с энергоэффективностью пора оборвать привычную для некоторых песню: денег на все на это нет, а в кризис нет тем более. Нефть и газ, другое сырье, которые мы сэкономим, окупят все вложения. По данным того же Всемирного банка, наращивание объемов производства энергоресурсов России - тех самых трудно-извлекаемых сибирских и шельфовых запасов - требует более 1 триллиона долларов инвестиций. А высвобождение энергоресурсов за счет повышения эффективности их использования внутри страны обойдется экономике в 3 раза дешевле.
Мероприятия по ресурсосбережению способны привести к экономии для конечных потребителей в 80 млрд долларов ежегодно, а экспорт сэкономленных энергоресурсов способен дать еще 120-150 млрд долларов в год. Таким образом, общий эффект энергосбережения принесет более 200 млрд долларов в год и вся инвестиционная программа энергоэффективности России окупится в течение 2-3 лет.
"Дорожная карта" энерго-эффективности
Создавая в качестве фундамента новые нормативы и стандарты энергоэффективности, в первую очередь нужно мотивировать рублем, а когда надо, то и стимулировать пинком саму энергетику. Именно в энергетике у нас сегодня едва ли не самая провальная ситуация по производительности труда (в четыре раза меньше, чем в развитых странах). Неудивительно, учитывая возраст, изношенность, технологическое и моральное устаревание мощностей. Старые котельные и ТЭЦ сжигают почем зря нефть и газ с КПД всего лишь 35-40%. По данным McKinsey почти 40% электростанций в России старше 40 лет, в США таких станций - 28%, в Японии - 12%.Треть всего потенциала энергосбережения и повышения энергоэффективности приходится на ТЭК.
Если модернизируем генерацию, на выходе получим не дефицит, а серьезный резерв энергомощностей для развития экономики, а также сбережем во внутреннем потреблении изрядную долю нефти, газа и энергетического угля. И, кстати, одновременно выяснится, что непомерная плата за подключение к электросетям, которая в серьезной степени душит у нас малый бизнес и строительство доступного жилья, создана искусственно.
Та же ситуация в промышленности. К примеру, наша черная металлургия наполовину работает по абсолютно устаревшим технологиям и на безнадежно отставшем оборудовании, еще, наверное, времен демидовских заводов. Необходимо, чтобы государство на уровне стандартов жестко требовало определенных темпов и показателей модернизации. Запрещало производство продукции, если оно не соответст вует современным экологическим, энергетическим мировым показателям. Тогда бы дело пошло. Стали бы понятными стимулы инвестировать в модернизацию производства, а не в яхты. Были бы очень четкие и прозрачные критерии конкуренции. Кто не успел или не смог - вылетел с рынка. Мы получили бы в той же металлургии огромную экономию - до 45% и по энергоемкости имели бы совершенно иные показатели производительности труда (сейчас лишь 30 процентов от производительности в США и едва половина от южнокорейской). И, может быть, тогда, даже в условиях нынешнего кризиса, наша черная металлургия не рухнула бы, как подкошенная, и так жестко не приземлялась бы на дно, как это происходит сейчас.
Повысить эффективность промышленности и нынешней нашей энергоинфраструктуры - это значит вытаскивать резервы существующей системы. Однако нужно идти дальше и создавать дополнительный ресурсосберегающий энергетический потенциал.
Передовые страны выходят сейчас на рубежи десятипроцентной доли (в Дании - уже более 12%) использования возобновляемых источников энергии и намерены ее увеличивать в 2-3 раза в ближайшие 10 лет. Мы не можем игнорировать это движение, а также бесперспективность нашей нынешней ситуации, когда мы на 98% потребляем энергию из нефти, газа и других невозобновляемых источников. Конечно, у нас большой опыт и потенциал в ядерной энергетике. Несомненно, нужно заниматься и отдаленными перспективами водородной энергетики. Но необходимы и некоторые другие лежащие на поверхности шаги.
Биотопливо первого поколения, использующее в качестве сырья зерно и прочие сельскохозяйственные культуры, несомненное зло. Эта индустрия в мире с подачи США уже натворила немало бед и способна подорвать продовольственную безопасность планеты. Однако совершенно иначе выглядит ситуация с перспективами развития более прогрессивных биотопливных технологий. Например, биоэтанола второго поколения, получаемого из древесины с использованием микроорганизмов, водорослей и бактерий, продуцирующих энзимы для быстрого разрушения древесины. Россия, как "лесная супердержава", обладает одним из самых высоких в мире запасов сырья из отходов деревопереработки и наиболее крупной в мире гидролизной промышленностью с достаточно развитой биотехнологической базой. Мы умеем делать не только водку, но и промышленные спирты. Нужно только научиться все это эффективно использовать, а не гноить добрую часть лесозаготовок.
Россия не самая солнечная страна в мире, однако потенциал промышленной солнечной энергетики в значительной части регионов страны есть, не говоря уж о ее использовании в ЖКХ: строительстве солнечных домовых электросистем и систем нагрева воды не только в сельской местности, но и в городах.
В тех же США создана национальная программа "Миллион солнечных крыш" и выделено 13 "солнечных" городов, в которых предусмотрено ускоренное внедрение солнечных технологий в энергетике, а также обеспечивается финансовая и техническая поддержка этих работ государством. Аналогичные программы есть и в Японии, и в странах Европы, даже в Монголии. Такая программа необходима и нам.
Что же до нашего "северного" солнца, то опять же вопрос в том, хотим ли мы искать отговорки или делать дело. Да, у солнечных батарей не самый высокий коэффициент полезного действия, и обычные панели, которые могут превратить в электричество лишь порядка 20 процентов солнечной энергии, у нас сработают не везде. Однако наши ученые утверждают, что у них есть в этой области ноу-хау, позволяющее выйти на КПД более 50%. Если подойти к делу серьезно и на государственном уровне, то можно ведь и свой миллион крыш сделать, и еще создать хороший рынок экспорта для отечественных эффективных солнечных батарей. А сколько у нас в Сибири городов, где солнечных дней не менее 270 в году!
Главная проблема ветроэнергетики в мире - дефицит самого ветра во многих местах, из-за чего энергии вырабатывается иногда недостаточно и технология становится малоэффективной. Но из всех стран мира именно Россия (наряду с Канадой и США) имеет, по оценкам ученых, самый большой потенциал высококачественного ветроэнергетического ресурса. Ветра у нас много, дует он, как надо, и территория большая. Однако у нас практически нет ветряков, нет программы развития, а ведь, по оценкам, максимальный технический потенциал ветроэнергетики в России составляет 2 млрд тонн условного топлива в год, что соответствует двум годовым объемам потребления энергии в стране.
Зато лидером является Германия, где уже сейчас работает порядка 20 тысяч ветрогенераторов с суммарной мощностью около 24 тысяч МВт. Это примерно соответствует мощности четырех Красноярских ГЭС. На сегодня с помощью ветра в ФРГ производится более 7% всего электричества, и этот показатель планируется удвоить. Развитие ветроэнергетики давно (после аварии в Чернобыле) поддерживается и субсидируется правительством, и до 2020 года государством на это будет потрачено еще не менее 13 млрд евро.
В Германии наладили и самую сильную на сегодняшний день индустрию энергетических ветроустановок, в том числе морского типа. Порядка 70% немецких ветряных генераторов идут на экспорт.
Немцы дают нам пример настоящего государственного подхода - и энергоэффективность, и создание серьезных экспортных рынков для своей промышленности и науки. Нам нужно создать такую государственную целевую программу энергоэффективности, которая даст мультипликативный эффект на всю вертикаль народного хозяйства - от добывающих отраслей до приборостроения и информационных секторов. Получим не только новые технологии, рабочие места, выправление дисбалансов в экономике и конец гонки цен в коммунальной сфере, но и новую отрасль инновационной экономики с высокой добавленной стоимостью, сектор энергоэффективности.
Слабое звено в цепи экономики
Есть еще одно звено, потянув за которое, можно реально и мощно раскрутить все последующие шаги и цепочки программы энергоэффективности не только в экономике, но и в обществе.
Таким звеном, несомненно, является ЖКХ - "энергетический собес" еще советского периода. Благодаря архаичному ЖКХ мы, наверное, смогли минимизировать социальные проблемы и потрясения в период 1990-х. В последние годы модернизация в этой сфере особо не шла, поскольку запредельные издержки слабо ощущались на фоне конъюнктурного благополучия. Но сегодня дальнейшее сохранение сферы ЖКХ в прежнем виде уже невозможно. Это экономически неэффективно и неприемлемо. И главное - старая советская коммуналка уже испускает дух и все ресурсы ее дальнейшего существования исчерпаны до крайности.
С одной стороны, изношенная, устаревшая по технологиям и с низким кпд электро- и теплогенерация. Неэффективная, громоздкая и ветхая инфраструктура с набившими оскомину потерями в тепловых магистралях в 20-40% от производимой тепловой энергии. Низкая энергоэффективность устаревающего массового жилого фонда, из-за чего мы "топим улицы", а не квартиры.
Но есть и обратная сторона медали - расточительное потребление. В нашей стране энергоресурсы очень долго были "дармовыми", а у потребителя до сих пор не хватает простой практической возможности управлять собственным расходом энергоресурсов и нет внятной привычки экономить. А надо бы создавать такие стимулы, как, например, в той же Германии, где коммунальные ресурсы не копейки стоят. Но если вы реконструируете свой дом с применением энергосберегающих технологий, то государство субсидирует кредиты на ремонт и реконструкцию на очень льготных условиях.
Пока подобного рода механизмов нет, наш результат закономерен. Так, расход тепла на метр жилой площади в северных Скандинавских странах на 45-50% ниже аналогичных наших показателей. По расходу воды наша страна также занимает лидирующее место: 350 л/чел. в России против 114 л/чел. в Дании, 151 л/чел. в Германии.
В целом в российском ЖКХ средний расход энергии составляет 229 кВт/кв.м в год, а в странах ЕС - 77 кВт/кв.м в год. Разница практически в три раза. При этом Европа уже в 2010 году требует, чтобы все строящиеся объекты соответствовали второму классу энергоэффективности (с энергозатратами 37 кВт ч/кв.м в год), а в 2015 году нормой станет 25 кВт ч/кв.м в год. В каком месте будем мы со своими 229 кВт ч/кв.м в год, думаю, объяснять не надо.
Москва давно и много делает для того, чтобы изменить эту ситуацию. Энергосбережение, создание новой инфраструктуры, активная мотивация производителей, поставщиков и потребителей ресурсов к их рачительному использованию уже стали важнейшим приоритетом правительства Москвы на ближайшее десятилетие. Только делать это у нас пока не всегда выгодно. А должно быть выгодно всем - от жителя до бизнеса. Пока это еще не так, на затраты идет город, и идет сознательно. Это окупится в будущем. А учитывая, что доля сектора ЖКХ Москвы в федеральном масштабе превышает 10%, переход Москвы на энергоэффективные технологии будет ощутимым подспорьем для государственной программы ресурсосбережения в масштабах всей страны.
Свой эффект в столице уже дает оснащение домов, предприятий и учреждений приборами учета расхода тепловой энергии и холодной воды. В Москве показатель расхода воды - 270 л/чел. - уже существенно ниже общероссийского, но резервов снижения много и их нужно реализовать.
Идет внедрение энергосберегающих технологий в городском транспорте. Использование сберегающего осветительного оборудования в городском освещении дает экономию электроэнергии более 60%.
Городская программа капитального ремонта непосредственно направлена на то, чтобы за счет утепления фасадов, замены оборудования, установки новых батарей с терморегуляторами, новых окон повысить энергоэффективность зданий. И все это дает эффект порядка 30% экономии тепловой энергии.
Для домов новой постройки нормой становятся индивидуальные тепловые пункты, позволяющие потреблять столько тепла, сколько необходимо. Они удобны для точного расчета и создают прямую экономию для жителей.
Необходимы и перспективные стандарты энергоэффективности зданий. В Европе все новые здания начиная с 2019 года должны будут иметь нулевой энергетический баланс. Это означает, что все строящиеся здания будут производить на месте за счет различных технологий и использования возобновляемых источников столько же энергии, сколько ими потребляется. Мы должны начинать ставить аналогичные цели.
Еще одна наша ключевая задача - это модернизация городской системы электро- и теплогенерации. До недавнего времени все теплоснабжение в Москве осуществляли ТЭЦ, районные тепловые станции и ведомственные котельные. Разработана и реализуется программа закрытия неэффективных котельных, а РТС оснащаются газотурбинными установками и становятся фактически небольшими ТЭЦ. Начинают работать в режиме производства энергии со вторичным паровым циклом. Это позволяет повысить их КПД с 50 до 85%.
Все эти проекты и целый ряд других мер могут и должны быть интегрированы на городском уровне в единую комплексную стратегию. Очевидно, что аналогичные подходы превращаются в общегосударственную задачу, которая должна стать государственной целевой программой энергосбережения и эффективности. И в ее реализации основное место должны занять именно действия регионов и муниципалитетов.
Это тот случай, когда добиться качественного реформирования можно через эффективное управление без привлечения значительных материальных и финансовых ресурсов, за счет рачительного использования того, что есть. Тем самым добиться и качества услуг населению без роста цен и оптимизировать расходы местных бюджетов, где не так много средств, а вот затраты именно на неэффективную коммуналку весьма и весьма велики.
Критерии экономии и сбережения ресурсов, рационального ведения хозяйства по современным мировым стандартам, а не безразмерные списки показателей с размытыми приоритетами - вот что должно стать главным, настоящим критерием оценки действий региональных властей и в условиях кризиса, и в решении регионами задач модернизации экономики.
Бережливость - от моды к традиции
Энергоэффективность, особенно в ЖКХ, - это та задача, которая может быть решена, только если станет приоритетом не только для государства, но для всех, для каждого гражданина страны.
Расхожей стала фраза о том, что "разруха не в клозетах, а в головах". И кризис нынешний, мол, он там же. Но если мы хотим взяться за голову, то не грех начать с тех же клозетов, квартир, подъездов, своих домов. Как говорил тот же булгаковский профессор Преображенский: "Почему убрали ковер с парадной лестницы? Разве Маркс запрещает держать на лестнице ковры?".
Наше постсоветское общество еще не осознало отношение к своему дому (а не только к своей квартире) как к собственному. Часто продолжает действовать принцип: общественное, значит ничье и нам оно не надо и не интересно. Ухоженность квартир за бронированными дверями и убогость продуваемых подъездов, текущих труб, разбитых окон, в которых эти оазисы бережного отношения к себе расположены, создают кричащий контраст. Да и в этих "оазисах" не всегда вспоминают о счетчиках электричества, воды, терморегуляторах, текущих кранах.
Воспитание ответственного и добросовестного собственника, приучение граждан к тому, что свой дом, двор, город требуют дисциплины и бережливости - это важнейшая задача. Начинать всегда нужно с себя. И модернизация, о которой столько сегодня говорят, должна отталкиваться от простых и понятных действий каждого. Плясать, что называется, надо "от печки". А в случае с энергоэффективностью - от банальной лампочки. Той самой обычной лампочки накаливания, которая только на 20% работает на освещение. А 80% энергии уходит в ненужное в данном случае тепло, условно полезное лишь для обогрева летящих на свет комаров да мух. Что в результате? Получается, что половина, если не больше, мощностей электростанций у нас работает впустую. Их работа бессмысленна, а сжигаемые ресурсы пропадают зря.
Примеры можно приводить еще долго. Но надо понять главное - наша способность бережно отнестись к своим ресурсам должна стать первым критерием успешности модернизации страны. Контроль над ресурсами - это не только контроль над их добычей и экспортом. Это прежде всего контроль над их сбережением, воспроизводством, увеличением их стоимости, а также способность сохранить их значительную часть для потомков.
Сегодня энергоэффективность и сбережение ресурсов - от той самой экономичной лампочки в квартире, которую вкрутит каждый, и до инвестиций в новые энергетические технологии, которые обеспечат государство и ответственный бизнес, являются самым важным и наглядным примером возможного объединения общества. Участия абсолютно всех граждан страны и в выводе страны из кризиса, и в модернизации экономики.
