Чем больше времени проходит с начала кризиса, тем очевиднее становится: Россия пострадала от мировых финансовых катаклизмов сильнее, чем большинство других экономик. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть динамику изменения основных трендов, характеризующих экономическую ситуацию. За январь-февраль этого года спад ВВП составил 8% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Если же вы посмотрите, что происходило с экономикой в те же месяцы 2008 года, то увидите ровно обратную картину: рост 8,5%. Другими словами, проблема не только в том, что наша экономика упала, но и в том, что она перешла от быстрого роста к столь же резкому спаду.
Аналогичная картина с промышленным производством: оно росло вплоть до октября 2008-го, а потом за один месяц рухнуло сразу на 12%. Единственное, в чем можно найти некоторое утешение: в феврале-марте усиления темпов этого падения не происходит. Можно сказать, что для российской промышленности наступил период некоторой кризисной стабилизации. Самый интересный вопрос — что будет происходить дальше: наступит ли за этой стабилизацией резкий спад и экономика дальше покатится вниз или же, оттолкнувшись от дна, промышленность начнет расти?
Думаю, что ответ на этот вопрос неоднозначен. Вероятно, сначала мы увидим небольшой рост. Ведь пока экономика падает, спрос на рынке быстро меняется, предприятия не понимают, что производить, а банки — кого кредитовать… Стабилизация уменьшает риски и проясняет ситуацию в отношении того, какое производство обеспечено спросом и куда можно направлять кредиты. Все это способствует некоторому подъему экономики. Равно как и то, что стоимость барреля нефти в последний месяц начала расти, и сейчас текущие цены на черное золото хоть и колеблются, но в целом выше, чем в январе-феврале. Наконец, нельзя недооценивать значение того, что уже подготовлен скорректированный бюджет: это тоже фактор определенности для экономики.
Все это позволяет рассчитывать, что по крайней мере в ближайшие месяцы — в мае, июне — у нас будет небольшой рост ВВП по отношению к нынешнему уровню. Но вот дальше в полной мере могут сказаться другие кризисные риски, которые способны привести экономику к новому спаду. Прежде всего речь идет о нерешенной проблеме «плохих» кредитов в банковском секторе.
Если отталкиваться от официальной отчетности Центробанка, то сейчас еще не достигнут критический уровень проблемной задолженности перед банками, но она, к сожалению, растет очень быстрыми темпами. Моя оценка — к осени объемы «плохих» долгов будут составлять 10–15% от общей суммы выданных кредитов. Такой процент — серьезная угроза стабильности банковской системы.
А если новая волна кризиса все-таки накроет банки, то вслед за этим резко снизятся масштабы кредитования и наступит новый спад производства. Остается уповать на то, что Центробанк сможет на ранней стадии выявлять те банки, у которых объем невозвратных долгов достигает критической черты, и принимать меры, дабы избежать эффекта «домино». Но если проблемы с невозвратом кредитов возникнут у многих банков, это может потребовать значительных госресурсов. В антикризисной программе на дополнительную капитализацию банков выделена немаленькая сумма — 555 млрд рублей. Но пока что никто не может точно сказать, будет ли ее достаточно, так как очень неопределенны оценки «плохих» кредитов. Одним словом, несмотря на нынешнюю стабилизацию, во втором полугодии российскую экономику почти наверняка ожидают новые проблемы. Вопрос в том, хватит ли у государства ресурсов, чтобы «залечить» банковскую систему и одновременно не допустить слишком резкого обвала промышленности?..
