Ведущие иностранные участники Северо-Каспийского проекта - англо-нидерландская компания Shell и американская корпорация Exxon Mobil - выдвинули крайне жесткие условия перед официальной Астаной по условиям дальнейшей разработки Северо-Каспийского проекта по так называемой фазе ПОМ (полное освоение месторождения) - следующей, третьей фазе освоения Кашаганского месторождения.
Условия внешне настолько жесткие, что иначе, как ультимативными, их не назовешь. Инвесторы не только требуют принять концепцию ПОМ с первичной оценкой стоимости проекта от $75 миллиардов, но и добиваются увеличения сроков контракта на 20 лет в связи с экономической целесообразностью.
Только увеличение срока контракта, по расчетам инвесторов, даст возможность участникам контракта достичь заявленных экономических целей, на которые они рассчитывали при подписании контракта в 1998 году со сроком действия 40 лет. В случае неприятия этих условий компании грозятся выйти из проекта, так как иначе считают Кашаганский проект убыточным для его участников.
К конракту плюс двадцать лет
Один раз срок действия контракта уже был увеличен на три года (до 2041 года) по дополнительному соглашению в 2008 году в связи удорожанием проекта и переносом начала ранней добычи нефти на 2012 год. Так что прецедент есть. Однако всерьез выход двух и даже трех (плюс американская компания ConocoPhillips) высокотехнологичных компаний из проекта никто из осведомленных источников не допускает. Слишком высоки ставки в Кашаганском проекте для компаний Shell и Exxon Mobil.
Кроме того, в Астане должны понимать, что если такую компанию, как Shell, заменит, к примеру, китайская компания, то это только усугубит и без того непростую ситуацию, сложившуюся вокруг разработки Кашаганского проекта. Несомненно, у китайцев деньги на желанный Кашаган найдутся, но для реализации проекта разработка соответствующих технологий важнее, чем деньги. А передовых компаний в смысле технологий в мире единицы.
Напомним, месторождение Кашаган - одно из самых крупных и сложных морских месторождений, открытых на сегодняшний день. Оно представляет собой единую углеводородную залежь с геологическими запасами, оцениваемыми в 4,8 млрд тонн (38 млрд баррелей), и занимает территорию около 820 кв. км. Извлекаемые запасы оценены пока в 1 млрд 660 млн тонн нефти, 1 триллион кубических метров газоконденсата и 880 млрд кубических метров газа.
Сложность разработки месторождения обусловлена как физическими свойствами коллектора - высоким пластовым давлением и высоким содержанием сероводорода в пластовом флюиде, так и географическим положением залежи - мелководьем шельфа Каспийского моря, замерзающим в зимнее время года с непредсказуемым движением льдов, что серьезно затрудняет снабжение проекта. То есть в связи с необычайно высокой сложностью месторождения требуются неординарные технические и финансовые решения для его разработки.
Нефтяные компании по отдельности решали ту или иную проблему. Но нигде и никогда не сталкивались с таким комплексом проблем на одном месторождении. Поэтому конфликт в связи с текущей ситуацией на Кашагане, где даже не начата опытно-промышленная разработка (ОПР), выглядит как минимум очень преждевременным. На то она и «опытная», чтобы только по ее результатам можно более реально судить о необходимости и реализации проекта полного освоения месторождения. А полного запуска проекта можно ожидать только в 2015 году.
Кстати, помнится, в 2010 году волевым решением министра нефти и газа РК Сауата Мынбаева начало проекта ПОМ вообще было перенесено с 2015 года предварительно на 2018-2019 годы. Казахстанской стороне тогда не понравилась высокая стоимость проекта ПОМ.
А вообще, конфликт, который начался за много лет до начала реализации проекта, до получения результатов опытной разработки и вокруг всего лишь концепции ПОМ в таком серьезном проекте, как разработка Кашаганского месторождения, выглядит детским капризом и является, скорее, «прощупыванием позиций» партнера.
МВФ все разрулит?
Делать далеко идущие выводы в этой конфликтной ситуации, конечно, очень рано, так как в переговорный процесс вокруг условий реализаций ПОМ должным образом не вошел серый кардинал Северо-Каспийского проекта - Международный валютный фонд.
Уже не секрет, что контракт на условиях соглашения о разделе продукции Северо-Каспийского проекта был разработан в МВФ, и именно этот институт направляет финансовые потоки от 30 крупнейших мировых банков на кредитование и финансирование Кашаганского проекта, а когда крайне необходимо, то напрямую участвует в переговорном процессе. И именно МВФ является автором недавнего соглашения между Казахстаном и иностранными инвесторами, подписанного 23 мая текущего года, о четвертом переносе сроков начала добычи по проекту ОПР и очередном увеличении стоимости с 38 млрд до 46, 3 млрд долларов. МВФ вмешался, когда ситуация для компаний стала аховой.
Напомним, срок начала добычи нефти на Кашагане по дополнению в контракт истекал в конце 2012 года, после чего затраты инвесторов не подпадали бы под компенсационную нефть и вновь ощущалась бы острая нехватка финансовых средств. Вдобавок, как оказалось, не были готовы ключевые объекты сепарации нефти и газа в морской части проекта. А начавшиеся на некоторых объектах пуско-наладочные работы показали, что качество части построенных объектов вызывает сомнение, так как часть установленного еще в 2008 году оборудования из-за простоя требует ремонта и даже замены. Но так как любое удорожание проекта резко снижает казахстанскую долю раздела будущей прибыли от проекта (Казахстан от переносов сроков уже недополучил 20 млрд долларов прибыли), то западные партнеры - все те же компании Shell и Exxon Mobil, оказавшись в патовой ситуации, призвали на помощь миссию МВФ.
Визит в Астану миссии Международного валютного фонда во главе с Анной Люсией Коронелли и ее переговоры 5 мая с министром нефти и газа РК Сауатом Мынбаевым привели к достижению нового соглашения. Мадам Коронелли удалось добиться многого взамен некоторых уступок казахстанской стороне.
Так, за согласие на перенос сроков начала добычи нефти по июнь - декабрь 2013 года и новое удорожание проекта на 22% РК получила обещание, что иностранные партнеры возьмут на себя ту часть удорожания, которую обязан финансировать НК «КазМунайГаз» согласно своей доле в проекте. Более того, первичный объем добычи нефти планируется лишь в 75 тысяч баррелей в сутки, а не 375, как ранее планировалось. Тем самым с крайней натяжкой это можно будет назвать началом коммерческой добычи. Больше подходит термин «апробация».
Компромиссное решение было найдено и по газовому вопросу. Казахстанские власти получат «дармовой газ» - по внутренним ценам. Но не весь объем коммерческого газа, как изначально требовали казахстанские власти, а только 83%, но на весь срок СРП - до 2041 года. То есть, по сути, в контракт внесен новый налог - «натуральное газовое роялти». Но это уступка чисто символическая, так как добыча больших объемов газа не стоит в планах компании NCOC.
Не вдаваясь в длинные и тягостные подробности, заметим, что республика и западные компании благодаря фактически арбитражу МВФ достигли ряда договоренностей, направленных на достижение «максимальной ясности по таким вопросам, как налогообложение и возмещение затрат».
В переговорах по концепции ПОМ участия МВФ пока не выявлено, что является верным признаком того, что возникшая конфликтная ситуация, несмотря на некоторые сенсационные моменты, пока находится в относительно безопасном русле.
Концепции ПОМ
Стоит признать, что определенная экономическая логика в требованиях Shell и Exxon Mobil все-таки есть. Казахстан и иностранные инвесторы уже могут не рассчитывать на большие доходы от Кашагана до 2030 года. Высокая первичная стоимость освоения Кашаганского проекта на значительные сроки отдаляет серьезные поступления от его реализации. Даже при достижении планового объема добычи ОПР в 375 тысяч баррелей в сутки (1 баррель - 158 литров), то общий срок окупаемости инвестиций в $46 млрд по ОПР может превысить 13 с лишним лет. И это без учета высоких эксплуатационных расходов. А их ведь тоже надо возмещать за счет продаваемой нефти.
Объем же инвестиций в проект полного освоения месторождения может составить от $75 млрд до более $90 млрд. Впрочем, даже $90 млрд может оказаться не пределом. Сам проект состоит из строительства второго нефтеочистительного завода в районе аула Центральное Ескене или местечке Западный Корсак в 5 или 14 км соответственно от газоперерабатывающего завода на Карабатане. А также строительства еще трех-пяти эксплуатационно-технологических комплексов (ЭТК). Это помимо первого ЭТК по фазе опытно-промышленной разработки, который консорциум никак не построит с 2005 года.
Если газоперерабатывающий завод с сопутствующей инфраструктурой и с одним ЭТК обходится в 46,3 млн долларов, то во сколько же может обойтись строительство нефтеочистительного завода с минимумом инфраструктуры, но с пятью ЭТК?
При этом цель этапа ПОМ увеличить добычу экспортной нефти примерно до 248 тысяч тонн в сутки. На первоначальном этапе планируется добывать 57 тысяч тонн экспортной нефти в сутки. Чтобы добиться этого, консорциуму нужно около 200 скважин и 32 дополнительных небольших искусственных острова в качестве центров для бурения. Кроме того, потребуется пять сетей отдельных объектов для обработки нефти и газа. Для них планируется построить еще пять крупных сетей искусственных островов. Морская трубопроводная сеть свяжет скважины и комплексы для обработки в единую сеть с выходом на береговые центры подготовки нефти и газа.
На этапе выбора концепции NCOC (теперь эту концепцию разрабатывает Shell с участием специалистов Exxon Mobil, а ранее разрабатывала итальянская AGIP) рассматривала альтернативные варианты развития - количество и расположение островов, маршрутов трубопроводов, методов строительства, подходов к переработке сырья и утилизации добытого газа. В итоге были выбраны несколько вариантов концепции. Главное их различие состоит в том, где - на море или на суше - будет производиться переработка нефти.
Первая концепция подразумевает, что основная часть газа от нефти отделяется в море, остальную часть отправляют на сушу. Удаление серы из газа и ее переработка в товарный вид будет проводиться также на береговом комплексе. По второму варианту концепции весь объем газа от нефти будет отделяться в центрах обработки, находящихся в море. Проще говоря, часть нефтеочистительного завода переносится в этом варианте на море, что вызывает неописуемый ужас у экологов. Передавать на сушу предусматривается уже стабилизированную нефть. Наиболее предпочтительным и практичным считается морской вариант, то есть концепция номер два, несмотря на более высокую первичную стоимость по сравнению с первой.
Принципиально схема в ходе ПОМ у Shell - Exxon Mobil, как и ранее, по версии AGIP, практически ничем не отличается от схемы ОПР, что говорит не в пользу консорциума, потому как никакой неординарной технологии консорциум так и не придумал. Проблемы, стоящие по разработке Кашагана, инвесторы намерены решать путем гигантских финансовых вливаний. Особой разницы нет и между наземным вторым заводом AGIP KCO со схемой ОПР, только мощность будет в три раза больше. Будут производиться та же осушка, обессоливание, стабилизация нефти, удаление из состава нефти меркаптанов, выделение серы и ее складирование, обратная закачка остаточного газа.
В общем, если резюмировать сложившуюся ситуацию, то говорить о том, что западные инвесторы уйдут с Кашагана, не приходится. Несмотря на то что месторождение очень сложное, все его проблемы были известны с момента открытия. Уход же может обернуться потерянными прибылями и ударит по престижу той же Shell, которая позиционирует себя как нефтяная компания номер один в морской нефтедобыче. Просто инвесторы уже потратили в два раза больше, чем рассчитывали, поэтому используют каждый рабочий момент как повод для торга. Казахстанская сторона поступает точно так же. Большая нефть - большие деньги. А где большие деньги - там споры и конфликты бесконечны.
Автор: Республика
