Интервью с начальником управления по связям с общественностью ОАО «ОСК», Кравченко Алексеем Андреевичем, в ответ на заявление господина Манделя об обеспечении оборудованием платформы "Приразломная".
Кравченко: «Севмаш» получил под свое управление этот проект в конце 2008 г после подписания этого контракта. На тот момент проект длился уже почти пять лет. Накопленный на тот момент опыт показывал, что наши специалисты вполне способны полностью спроектировать это величественное и достаточно сложное сооружение. Тем не менее, было принято решение о закупке, доставке и установке верхнего строения платформы «Хаттон», старой канадской платформы.
Корр.: Но до этого верхнее строение обвалилось.
Кравченко: До этого никакого строения не было, и ничего не обваливалось. Это было решение, которое прикрывало некоторые прежние хвосты. Кессоны стали создаваться только в этом году. Поэтому понеслись обвинения в том, что мы закупили импортную гнилушку. Возможно, это и имело место, но это вопрос не к нам. Закупкой занимался заказчик, и это - его проблема.
Корр.: Это Севморнефтегаз?
Кравченко: Поначалу - да, и Газпром, который оказался политическим координатором этого процесса. Вернемся к последнему, достаточно резкому заявлению господина Манделя, сделанному на днях. Я бы назвал его демотивирующим. В нем было сказано о том, что 80% оборудования, поставленного российскими поставщиками на Приразломную, было некачественным или бракованным. Это было сказано резко и неконкретно, без уточнения по разделению труда: было ли это нефтегазовое оборудование, относящееся к сфере интересов «Газпрома», или оборудование общего характера, которое устанавливал завод «Севмаш», или аварийно-спасательное оборудование, о котором сегодня очень интересно рассказывал на конференции докладчик. В итоге это заявление имеет демотивирующий характер. С одной стороны, это - упрек. С другой стороны, это намек на то, что нужно покупать импортное оборудование и ни о чем не задумываться. Возможно, за этими словами стоит еще что-то, о чем мы не знаем. Поскольку этот вопрос уже поднят, нам стоит рассказать о своей позиции в этой связи. Когда в августе прошлого года платформа «Приразломная» была выведена, а в сентябре посыпана бермой в Печорском море, Россия сделала первый шаг на арктический шельф. Тогда это воспринималось именно так.
Проект очень сложный, очень дорогой и очень многослойный, связанный с политическими, коммерческими, геополитическими интересами, а также техническими сложностями. Состав поставщиков и кооперации был разношерстным. В ходе постройки платформы пришлось, фактически, создавать профильные ИКБ. С помощью специалистов «Севмаша» и привлеченных людей создавалась сначала идея, а затем масса технических решений. Было принято несколько решений, не имеющих аналогов в мире, было защищено несколько патентов: подводная сварка, новые холодостойкие виды стали, решения по загрузке кессонов. Ранее технического решения последней проблемы не существовало, пришлось его найти.
К тому моменту, когда зашла речь о завершающем этапе создания платформы, в 2011 году, «ОСК» вышла с предложением к заказчику довести до конца строительство на земле. К тому моменту она уже была доставлена в Мурманск для достройки на 35-ом заводе, и на платформе ежедневно работало до 4,5 тысяч человек. «Газпром добыча шельф» в силу внутренних корпоративных причин настоял на том, чтобы выгнать платформу в море, отправить в точку, установить ее и вести достройку в море вахтовым методом. Тогда, по их оценкам, предполагалось, что достройка займет, в лучшем случае, полгода, мы же объясняли им, что меньше года она не займет, говорили о том, с какими затратами это связано: с удорожанием себестоимости проекта, с повышением стоимости продукции, которую планировалось получать с этой платформы для «Газпрома». Однако наши доводы не были приняты во внимание. Платформа была выгнана в море, и с тех пор мы держим там вахтовым методом, по месяцу, от 200 до 450 человек. Сейчас там работает около 300 специалистов и порядка 150-200 привлеченных: будущих буровиков, специалистов по нефти и газу, специалистов по оборудованию, в том числе, аварийно-спасательному. Это сложно. Сейчас уже идет вторая зимовка. Это очень дорого, небезопасно, усложняются технологические процессы в море. Нет достаточной технологической базы - больших кранов, постоянной и легко доступной подачи энергии, необходимых тепловых условий. Это крупные помещения, где все можно делать безопасно и надежно. Это на порядок усложнило работы и удорожило их стоимость. На платформе уже работают не 4,5 тысячи специалистов, а 250-300 человек, и еще 100-150, которые обеспечивают работу первых. Людей доставляют на платформу теплоходы, а начальство - вертолеты. Это очень сложно, дорого и небезопасно. Это решение «Газпрома».Как вы понимаете, доставка и монтаж оборудования усложнились на порядок. Номенклатура, идеологический выбор поставщиков - это дело заказчика, «Газпрома». Если сегодня Мандель заявляет о том, что оборудование было поставлено некачественное, к кому этот вопрос - к тому, кто отбирал поставщиков, к тому, кто не проконтролировал поставки в момент их выхода с предприятий, либо, поскольку большая часть оборудования импортная, то это вопрос к тем, кто занимался этими закупками. Мы были удивлены этим заявлением, поскольку это, так сказать, первая крупная совместная боевая операция, к которой привлекались разные виды войск: от крупных политиков до практически всех специалистов работы по шельфу. Произошло объединение сил, их интеграция. Проект не получился блином, платформа готова, и в наступающем году она будет полностью готова к бурению. Но по решению заказчика был избран самый болезненный и сложный способ доведения этого проекта до финальной стадии, самый трудоемкий и дорогой. Хотелось бы, чтобы в дальнейшем представители заказчика были более самокритичны в оценке этого этапа и взаимодействовали со своими «боевыми» партнерами напрямую, без привлечения вас, очень правильных и квалифицированных представителей прессы. Недавно прозвучало аналогичное заявление Минобороны о проблемах с поставками вооружений. На эту тему на высоком политическом уровне было высказано пожелание о том, что такие вопросы должны обсуждаться, прежде всего, со специалистами, а если необходимое решение не находится, они выносятся на суд общественности для того, чтобы общественное мнение поддержало эту дискуссию и придало ей нужную интенсивность.
Корр.: «Газпром» делал вам заказ на достройку платформы на ваших верфях. Какой срок был вам поставлен, уложились ли вы в него, на кого и в каком объеме ложатся дополнительные затраты?
Кравченко: Отличный вопрос, я вам очень за него благодарен. Естественно, сроки были выдержаны. Они пару раз сдвигались вследствие внесения изменений в проект по ходу строительства. Готового проекта к моменту подписания контракта еще не было. Изменялся состав поставщиков, уточнялся состав оборудования. Но после доставки платформы на достройку на 35-ый завод в Мурманске в 2011 году начался очень дорогостоящий этап. Мы предупредили партнеров о том, что желательно сдать платформу заказчику хотя бы посистемно: система готова - мы ее передаем. Корпус готов. Претензий нет? Пуговицы готовы? Претензий нет? Принимайте пуговицы. Если возможности достроить на земле не было, то мы солидарно разделяем ответственность. Это предложение было принято. На сегодняшний день затраты на содержание и доставку людей, доставку оборудования, содержание платформы в море (напомню, что идет уже вторая зимовка, а это не самое комфортное климатическое место в мире - Печорское море, 60 км от берега) ложатся на завод «Севмаш», не самое богатое наше предприятие.
Корр.: Сколько это составляет?
Кравченко: Эти цифры я вам назвать не могу. Они очень большие. Это сотни миллионов рублей.
Корр.: Просто когда был установлен срок сдачи платформы...
Кравченко: Вы знаете, группа по проекту заседала ежемесячно с участием господина Манделя. Мы встречались на их территории, и к нам постоянно приходили. Сроки эти трижды сдвигались. Все судостроение по нашей части было завершено вовремя. Судостроительные части, корпусные работы были завершены уже к моменту доставки платформы в Мурманск. Что касается системных работ, то в условиях работы на земле, как мы хотели, мы бы к весне текущего, 2012 года, закончили все работы и сдали платформу заказчику в готовом виде. Но поскольку было принято решение вывести недостроенную платформу в море и вести пусконаладочные работы там, сейчас идет второй этап пусконаладочных работ. Реально он может занять от полугода до года.
Корр.: Когда примерно может быть запущено бурение?
Кравченко: Вопрос не к нам, но к лету, я думаю, будет завершен юридический процесс. Если речь о добыче, то, скорее всего, осенью. На этот вопрос должен ответить «Газпром». У них на руках все карты. Мы знаем об этом только по той информации, которой обмениваемся во время нашей кампании.
