Москва, 4 фев - ИА Neftegaz.RU. В рамках интервью руководитель Центра цифровых инноваций Газпром нефти В. Воркачев рассказал, когда появится первый «Цифровой завод», для чего нужен блокчейн при заправках самолетов и можно ли вместе с топливом продавать гарантию эффективной работы конкретной машины.
Зачем нефтяникам понадобились цифровые проекты?
Наш Центр сфокусирован на том, чтобы применять самые современные технологии для повышения эффективности отдельных бизнес-процессов и работы всех подразделений компании в целом.
Мы работаем с квантовыми технологиями, виртуальной реальностью, большими данными и искусственным интеллектом.
Есть пилотные проекты в области роботизации и технологии блокчейн.
Как происходит интеграция этих технологий в производство?
Мы занимаемся цифровизацией логистики, переработки и системами сбыта продукции.
То есть работаем со всеми процессами, которые происходят после того, как нефть добыли из недр.
Задача - построить единую цепочку управления заводами, перевозкой и взаимодействия с клиентом, чтобы управлять ею, как единым организмом, понимать, как выстроить работу, чтобы всегда учитывать не только специфику сегодняшнего дня, но и заглядывать на будущий период, предугадывать потребности рынка.
У компании есть разные виды бизнеса, от продажи топлива на АЗС, до заправок самолетов и бункеровки судов, реализации смазочных и битумных материалов.
И все эти сегменты взаимосвязаны.
У каждого бизнеса есть определенная рентабельность, определенные каналы сбыта, определенные рынки.
И очень важно оптимально связать рынок и работу наших заводов, сделать производство максимально эффективным, а клиентов обеспечить нужным количеством продукции.
Вот такая сложная цепочка процессов стоит перед нами, и для управления ими выстраивается единая технологическая основа - собственная цифровая платформа Газпром нефти.
Это предполагает создание единой операционной системы, как Android в смартфоне?
Наш Центр работает над созданием платформы, которую упрощенно можно сравнить с «промышленным Android».
Но сегодня мы ее фокусируем только на наше производство.
Возьмем, к примеру, завод в Омске.
Там десятки установок нефтепереработки - все это оборудование имеет специфический протокол управления, оно настраивается под конкретную инфраструктуру.
У разных установок разные производители, и каждый раз приходится настраивать систему их управления фактически вручную.
Это не позволяет привлечь какое-то внешнее экосообщество к тому, чтобы вместе работать над совершенствованием управления этими объектами.
Получается замкнутая среда, которая сдерживает развитие.
И вот когда мы говорим про Android, то важно понимать, в чем аналогии с этой платформой.
Сегодня Android стоит в большинстве смартфонов на планете.
И в телефоне какого-нибудь китайского производителя с маленьким дисплеем и специфическим процессором, и во флагманских моделях, например, Samsung.
Хотя это совершенно разные телефоны по своим характеристикам, по-разному они даже подключаются к сетям мобильной связи.
Но благодаря Android все они дают возможность владельцу скачать приложение из Google Play и им воспользоваться.
И, например, какой-нибудь WhatsApp не будет спрашивать, как же ему подключиться к интернету - он знает, как это сделать на любом телефоне, он не спрашивает - где ему взять контакты - он знает, где они находятся.
Это решает платформа - она создает уровень абстракции для разработчика, когда ему не важно, какое это будет «железо», он оперирует с неким виртуальным дисплеем или с неким виртуальным способом подключения к интернету.
И разработчик прописывает команду - через некое подключение передать определенный объем информации из одной точки в другую.
Соответственно, если говорить про крупную промышленность, то сегодня такой платформы производственной нет, когда бы я мог, невзирая на то, каким оборудованием обвязана установка завода, написать некий программный код, который бы позволил оптимизировать технологические процессы.
Создание платформы Газпром нефти позволит сделать единые слои подключения к разным типам оборудования, создать над ними тот самый слой абстракции.
Тогда программисту будет не принципиально, что стоит внутри «под капотом».
Он сможет обратиться к абстрактному контуру управления, к примеру, трубопроводом и сказать ему - держи температуру, скажем, 55 градусов.
И дальше это будет выполнено.
Тогда такой программный код можно перенести с одной установки на другую, на разные заводы.
А в России промышленность созрела до того, чтобы переходить на подобные платформы?
Мы же активно общаемся с рынком на эту тему.
И по моему личному мнению, бизнес не просто готов - он жаждет такой платформы.
Потому что большое количество компаний на рынке, как российском, так и западном, ощущают, что достигли определенного края своей эффективности, когда кажется, что большего уже сделать нельзя.
Но на самом деле есть еще огромный потенциал для улучшения, просто он лежит в сфере сетевых эффектов, когда ты один не можешь превзойти какую-то планку, но если ты начинаешь кооперироваться в части данных с другими игроками рынка, то она преодолевается.
Либо рост эффективности может лежать в расширении связей вашего бизнеса.
Есть, например, дорожники, которые строят дорогу.
У них есть большое количество техники, которую надо заправлять.
Но сегодня мы с ними взаимодействуем на конкретном дорожном объекте только в части того, что поставляем битум.
Благодаря цифровым технологиям можно выйти за контур взаимодействия «заказ на битум».
Мы можем предложить им подключиться к телеметрии этой техники, чтобы смотреть, как машины потребляют топливо и подвозить его на объект вместе с битумом.
Это совсем другой подход, в основе которого комплексное предложение.
Благодаря цифровизации мы можем глубже посмотреть на потребности партнеров и найти какие-то стыки, какие еще наши услуги могут им помочь.
Есть ли уже примеры внедрения этой платформы в жизнь?
На производстве у нас сейчас выбран пилотный проект «Цифровой завод».
Это завод битумных материалов, где мы занимаемся тем, что применяем технологии управления оборудованием и собираем из этих технологических деталей единую систему.
А дальше разработчики пишут программное обеспечение, которое в дальнейшем могло бы работать на любом нашем заводе.
Кстати говоря, возвращаясь к принципам работы платформы.
Она создает не только унифицированный слой взаимодействия с любым оборудованием, она еще и все данные, которые собираются по всему заводу, аккумулирует в одном месте.
Это позволяет, создавая приложение, не думать о том, где получить информацию, к примеру, о давлении, энергопотреблении или каких-то отгрузках, потому что все сведения находятся в одном месте.
На нашем битумном заводе мы эту платформу активно пилотируем.
Сегодня уже ведется разработка производственных модулей в части расчета баланса, календарного планирования производства.
И мы планируем уже в следующем году пустить в продуктивное использование все компоненты, которые необходимы для того, чтобы завод полностью функционировал на нашем программном обеспечении.
Вернемся к работе отдельной установки - она может сделать больше продукта очень быстро, например, загрузившись до 100%, но в таком режиме работы она не энергоэффективна.
Загрузив ее, к примеру, на 70%, она будет потреблять энергии в 2 раза меньше, при том, что дельта по производительности - снизилась всего на треть.
То есть нелинейная зависимость.
Вы управляете многокритериальной системой - где-то прибавляя, одновременно убавляется еще десяток параметров.
Но все это в итоге можно пересчитывать в деньги.
То есть вы сильнее загрузили установку, даже сделав больше продукта, но зато оборудование изнашивается сильнее и оно откажет, например, не через 5 лет, а через 2 года.
И это будет вынужденный ремонт, а за это время у нас будет недополучена прибыль, которая перекрывает все деньги, которые были получены ранее из-за перегрузки мощности.
Чтобы у человека появился эффективный инструмент управления такой установкой, зачастую нужен искусственный интеллект, в который мы загружаем всю историю работы данной установки по всем возможным критериям за предыдущие несколько лет, а он моделирует все расчеты.
И мы понимаем, как будет вести себя оборудование в любых режимах.
Создание такого рода программного обеспечения помогает человеку качественнее принимать решения, там, где он сам посчитать не может.
Какие еще есть примеры разработок на новой платформе? Что еще позволяет ее функционал?
Есть хороший пример реализации проекта на нашей платформе, когда мы с S7 Airlines и «Альфа-Банком» запустили систему учета топлива при заправке самолетов на блокчейне.
Сегодня при заправке авиалайнеров идет большой объем бумажной работы, информация долго передается в банки и там обрабатывается.
Блокчейн позволил нам переложить всю историю взаимодействия с авиакомпаниями и банками на стандартный смарт-контракт.
В нем мы описали все слагаемые процесса: авиакомпания заказывает топливо, формируя смарт-контракт.
В нем регламентировано, что на основании такой заявки мы в определенное время должны будем налить в наш топливозаправщик определенный объем топлива, затем в точный срок загрузить его в самолет и если командир воздушного судна этот объем принял, то происходит операция в банке.
Все эти этапы контракта сегодня собираются из электронных систем.
Заявка приходит в электронной форме, факт налива в топлива фиксируется цифровыми датчиками, у нас есть массомер, который фиксирует, что загружен определенный объем топлива.
И это все уходит в реальном времени в общую систему.
Командир самолета у себя на планшете акцептует, что топливо принял, и набор этих условий является гарантий того, что происходит платеж по смарт-контракту.
И сколько уже работает эта система на блокчейне?
Система была протестирована, успешно прошла все испытания.
Сегодня мы занимаемся тем, что обсуждаем условия ее тиражирования.
К ней нужно привлечь других участников авиасообщения.
На одном из международных форумов мы уже получили обратную связь от коллег из Китая, которые заинтересованы к подобной системе подключиться.
Мы рассчитываем, что эта система дальше пойдет в активный тираж.
То есть технологии позволяют продавать не только топливо, но и надежную работу машины?
Это один из сценариев.
Можно продавить надежность машины, продавать километраж ее работы, можно гарантировать какой-то КПД двигателя.
Цифровизация - это равно безопасности? Система ведь сложная получается.
Цифровизация дает массу возможностей.
Есть простой пример с системами видеоаналитики.
Сегодня они помогают контролировать массу параметров - когда человек делает не то, что нужно, когда заходит не в те зоны, когда это вообще неопознанный человек или объект.
Если произошли какие-то инциденты, задымление, парение - все это тоже можно отловить камерами.
Программа видит аномалии и выявляет ситуации, нестандартные для данного участка.
Кстати, такого рода решения и без искусственного интеллекта работают, просто, программа замечает, что количество пикселей на изображении изменилось в большом отношении, например, 70% пикселей стали новыми.
Это нестандартная ситуация, о которой она сразу оповестит технологов.
У вас, как у руководителя Центра цифровых инноваций, какая сверхзадача личная?
Хочу, чтобы у нас страна стала лидером общемировым в плане эффективности своей.
В плане того, как мы пользуемся нашими ресурсами, насколько мы ментально к этому всему относимся и подходим.
Я пытаюсь у всей нашей команды такое же отношение формировать.
И я переживаю, чтобы то, что мы имеем, в качестве нашей земли, ресурсов, сохранялось.
Чтобы мы не просто сегодня жизнь свою прожили кое-как, а там пусть дети наши дальше отвечают.
Хочется, чтобы делали все возможное, чтобы максимально эффективно использовать то, что есть.
Чтобы это приумножалось и развивалось.
Поэтому здесь вижу для себя цель, чтобы использовать все возможные средства, чтобы эффективность повышать, и защищать то, что мы имеем.
И последний вопрос провокационный: человек или искусственный интеллект?
Сложный вопрос в том плане, что принято говорить «и искусственный интеллект» - человек останется, а искусственный интеллект будет ему помогать.
Но уже сейчас во многих местах и отраслях искусственный интеллект с легкостью заместит человека, невозможно это отрицать.
Меня, конечно, как любого, кто плотно с этим соприкасается, тревожит потенциальный сценарий, что однажды мы зададим этот вопрос искусственному интеллекту, он человека может в ответе и не учесть.
А я надеюсь, что там, как минимум, мы сохраним равновесие и будет всегда «и искусственный интеллект».
