Русская Европа или европейская Россия?

В пятницу, 5 июля, начались первые из долгой череды переговоров между Европейским Союзом и Россией по новому соглашению о партнерстве, призванному на долгие годы вперед создать правовые рамки отношений между обеими сторонами. Предыдущий договор о партнерстве был заключен в середине 90-х, и срок его действия истек год назад. Переговоры о заключении нового соглашения, продолжавшиеся более 12 месяцев, начались с принципиального вопроса: есть ли вообще у Евросоюза и России какие-либо общие ценности, на которых можно построить реальное партнерство?

Всем известно, что в последние годы у России открылось второе дыхание, и она ведет себя все более уверенно. Высокие доходы от экспорта нефти и газа и консолидация на внутриполитической сцене позволили России больше внимания уделять реализации своих национальных интересов в сфере международных отношений. Якобы вновь обретенное квазиимперское могущество тоже положительно оценивается большинством российских граждан, чьи гордость и патриотизм в постсоветский период серьезно пошатнулись. Использование экономических связей в политических целях (внезапное повышение цен или прекращение поставок нефти и газа соседним странам) настолько испугало ЕС, что общая энергетическая политика снова стала одним из приоритетных вопросов Евросоюза.

Насколько, однако, сильна страна, чье здравоохранение занимает в мировой таблице 130 место (ниже Боливии и Гвианы), чей индекс коррупции составляет 143, а продолжительность жизни мужской части населения в среднем - 59 лет (что сравнимо с развивающимися странами Африки)? Насколько сильна страна, чье богатство, по большей части, связано с ценовыми скачками, транспортная инфраструктура в ужасном состоянии, а общество систематически лишается демократических прав и свобод? Не преувеличен ли страх ЕС перед зависимостью от российских источников энергии? Ведь значительная часть валюты, которая удерживают страну на плаву, поступает именно от импортеров из числа стран Евросоюза.

Столкновение интересов России и Европы происходит как в геополитической, так и в идеологической сфере. В геополитической - в так называемом 'ближним зарубежье' России - области, на значительную часть которой распространяется политика соседства Евросоюза. В эти страны ЕС стремится экспортировать свои нормы и правила, касающиеся буквально всего - от работы рыночных отношений до прав человека, а, кроме того, так называемый принцип "Good Governance". Эти попытки европеизировать соседей вызывают у России недовольство. Стремление ЕС разрешить замороженные конфликты в соседних с Россией государствах наталкиваются на желание России сохранять существующее status quo, более выгодное Москве. Идеологическое столкновение интересов показывает нежелание России обсуждать соблюдение прав человека и вызывает появление таких неологизмов как 'управляемая демократия'.

Свои представления о европейском устройстве Россия демонстрирует политикой вбивания клиньев между странами-членами ЕС и бряцаньем оружием в ответ на любое событие, которое, как ей кажется, может, даже чисто символически, угрожать ее великодержавности. Однако относительный успех российской стратегии вызван близорукой политикой государств Евросоюза, заключающих с Россией двусторонние договоры вопреки союзному единству. Кроме того, во многих случаях они закрывают глаза на нарушение прав человека и состояние демократии в России, что также не добавляет доверия к провозглашенным европейским ценностям.

В настоящее время у ЕС и российского руководства нет общих ценностей, на которых можно основать долгосрочное партнерство. Существуют лишь определенные общие интересы, принуждающие стороны быть излишне прагматичными. Но как это ни парадоксально, Россия, в то же время, может послужить двигателем дальнейшего углубления общеевропейской внешней политики и политики безопасности ЕС. Она, безусловно, станет той страной, которая больше других почувствует ее на себе. Равно как и Соединенные Штаты Америки.