Я получил ряд звонков и сообщений по электронной почте, по поводу экспромта премьер-министра России Владимира Путина с обвинениями в адрес Михаила Ходорковского во время прямой телевизионной линии на этой неделе. Одно в корне отличало эти сообщения от тех, которые я получал всего несколько лет назад: ни один человек, даже те, кто настроен в умеренном проправительственном духе, не принял его заявление всерьез.
Я получил ряд звонков и сообщений по электронной почте, по поводу экспромта премьер-министра России Владимира Путина с обвинениями в адрес Михаила Ходорковского во время прямой телевизионной линии на этой неделе.
Одно в корне отличало эти сообщения от тех, которые я получал всего несколько лет назад: ни один человек, даже те, кто настроен в умеренном проправительственном духе, не принял его заявление всерьез.
Итак, премьер-министр крупной державы, важной страны, говорит вещи, которые, как это признано публично, являются вопиющей ложью, атакуя российского гражданина, а мир с любопытством выслушивает и оставляет без ответа эту Большую ложь.
Для тех, кто пропустил всю эту драму, сообщаю, что уже второй раз за две недели Путин отступил от сценария и внезапно эмоционально набросился на Ходорковского (интересы которого я представляю на международном уровне как адвокат).
Путин повел себя совершенно неподобающим для главы правительства образом, не говоря уже о том, что уже стал очевидным тот факт, что у него есть личные мотивы в этом судебном деле. Комментарии по телевидению оставляли впечатление, что это импровизация, и не думаю, что Владислав Сурков, Дмитрий Песков или кто-то еще имели возможность каким-то образом подретушировать это заявление.
Отвечая на вопрос о том, когда Ходорковского выпустят на свободу, Путин буквально сорвался:
«Никто не вспоминает, к сожалению, о том, что в местах лишения свободы находится один из руководителей службы безопасности компании «ЮКОС». Вы что думаете, что он действовал по собственному усмотрению, на свой собственный страх и риск? У него не было конкретных интересов. Он не главный акционер в компании. Ясно, что он действовал в интересах и по указанию своих хозяев. А как действовал? Там только доказанных убийств – пять».
На секунду оставив в стороне тот факт, что Ходорковский не убийца, и ему никогда не предъявлялись обвинения в том, что он замешан в подобном насилии, логика и выбор момента для этого обвинения просто смехотворны.
Клеветнические обвинения в кровавых делах – это Большая ложь Путина, и это последний ресурс обмана, к которому прибегает Кремль в периоды отчаяния.
Кто-нибудь мог бы задать закономерный вопрос, почему именно сейчас Путин нашел возможность поделиться настолько важными новыми сведениями из судебного дела политзаключенного? Человека, который уже шесть лет отбывает наказание и незаконно содержится в трудовых лагерях в Сибири и изоляторах Москвы?
Можно расценить это как первую официальную реакцию на решение международного арбитражного суда о том, что акционеры «ЮКОСа» (помимо Ходорковского) могут возбудить дело против российского правительства в рамках положений Договора об Энергетической хартии и потребовать возмещения ущерба до 100 миллиардов долларов за незаконную экспроприацию «ЮКОСа».
Давайте вспомним, что мы наблюдали похожее поведение, когда постановление голландского суда в марте 2008 года обязало правительство выплатить компенсацию в 850 миллионов долларов. Это чистой воды предупреждение и угроза, которая больше подходит бандитам.
Множество законных решений иностранных, действительно правовых судов подрывают всякое доверие к власти, устроившей показательный процесс над Ходорковским, и все большее внимание обращается на преступление внутри преступления.
Что произошло с крупнейшей, самой прозрачной и успешной нефтяной компанией страны, и у кого в кармане оказались миллиарды, полученные в результате этой незаконной экспроприации? Неприятный для власти факт широкого личного обогащения и государственной коррупции в результате кражи «ЮКОСа» делает любое обвинение в адрес Ходорковского подозрительным с самого начала. С таким же успехом его могли бы обвинить в поджоге Рейхстага.
Вадим Клювгант, защитник Ходорковского в суде, указал на то, что есть вопросы, которых Путин как будто избегает:
«Уже второй раз за последние пять дней премьер-министр высказывается так подробно. Обращает на себя внимание соотношение содержания вопроса и содержание ответа. Путина спросили: «Когда Вы отпустите Ходорковского?». Никаких поправочных комментариев к постановке вопроса Путин уже даже не делает (если, конечно, я ничего не упустил), из чего следует, что он прекрасно осознает, что именно он и должен его отпустить.
Подчеркиваю, ничто из того, что сегодня прозвучало, никогда не предъявлялось тому человеку, о котором премьера спросили».
Сегодня в зале суда Ходорковский лично отреагировал на клевету:
«Владимир Владимирович пояснил публично, что ему известно: деньги похищены не у лиц, которые являются потерпевшими по данному делу, а у иных лиц. И этим лицам они, по его указанию, возвращены в той или иной форме.
Поскольку иного источника и иных средств у меня и у ЮКОСа, кроме нефти, добываемой ЮКОСом, сторона обвинения не обнаружила, то очевидно, что Владимиру Владимировичу известны некоторые обстоятельства, скрываемые от суда стороной обвинения и которые суду было бы небезынтересно узнать».
Ходорковский также добавил, что планируется заявить ходатайство о вызове Путина для предоставления свидетельских показаний в Хамовническом районном суде.
Сначала было сравнение с Аль Капоне, затем последовали обвинения в убийстве.
Кроме того, если бы у Кремля были доказательства каких-то реальных преступлений Ходорковского, ему не пришлось бы устраивать два непрофессионально ведущихся показательных суда. Сергей Магнитский недавно был убит, находясь в руках этих людей, с использованием точно таких же методов медицинского шантажа, которые применялись к одному из юристов «ЮКОСа», с целью получения от него ложных свидетельств.
На этой неделе двое судей конституционного суда были отправлены в отставку за проявление независимости. Правовой нигилизм достиг небывало высокой точки, а правительство делает вид, что верит в то, что все системы работают без перебоев.
Паника, свидетелями которой мы стали, демонстрирует, что государственные преступники сомневаются в своей легитимности и очень боятся правовых последствий, которые возникнут после того, как этой несправедливости наступит конец.
И правильно боятся.
Перевод Елизаветы Палажченко
