Иногда кажется, что Дмитрий Медведев пытается победить в конкурсе на самое неудачное собственное высказывание.
Из его выступления в Бурятии: «После того, что произошло на Саяно-Шушенской ГЭС, появилась масса апокалиптических комментариев и у нас в стране, и за границей, смысл которых сводится к тому, что всё, «приплыли», это начало технологического конца России, «Чернобыль XXI века». Руки начали потирать те, кому не нравится Россия в действующих границах и не нравится её роль на мировой арене. Мы с вами понимаем, что, несмотря на всю тяжесть происшедшего, несмотря на то, что погибли наши граждане, всё это брехня. Правда здесь только в одном: наша страна очень сильно технологически отстала. Дело не в конкретной драматической катастрофе, а в том, что мы реально очень сильно отстаём».
Я, например, отношусь к тем, кто не понимает.
Какая связь между трагедией на станции и ролью России на мировой арене? Что именно, по мнению президента, является брехней? Что кто-то начал потирать руки? Одно дело, когда Владимир Путин призывал мочить террористов в сортире, другое, когда нынешний президент страны – профессиональный юрист заканчивает только начавшуюся дискуссию словом «брехня» в адрес оппонентов, повторяя то ли незабвенную сцену из «Неуловимых мстителей», то ли спор Владимира Ленина с меньшевиками. Разве какое-либо обсуждение теперь возможно?
Странно и продолжение мысли Дмитрия Медведева: «Но у нас есть все шансы с этой технологической отсталостью справиться. Напомню, что в России начала XX века значительная часть населения была просто неграмотной. Но ничего, преодолели эту проблему. У нас не было электричества, не было собственной производственной базы... Поэтому нужно просто работать засучив рукава – и государству, и государственному бизнесу, и частному бизнесу. Совместно. Не кичиться, у кого больше активов, кто больше для Родины совершил, – кризис всех уравнял».
Сравнения с началом прошлого века, по моему, сегодня просто некорректны.
Тем более что практически все государства мира решили за прошедшее столетие проблему неграмотности, ничего выдающегося в этом нет. Утверждения об отсутствие в России в начале прошлого века электричества и собственной производственной базы могут вообще подпасть под президентский указ о фальсификации истории. Нельзя, однако, не согласиться с Дмитрием Медведевым в том, что Россия очень сильно технологически отстала. Но я хотел бы услышать ответственный ответ на вопрос почему? Почему Россия очень сильно отстала от других стран мира в своем технонологическом развитии? Не зная диагноза нельзя лечить болезнь.
Более того, почему Россия не просто не может создать свою собственную промышленную и технологическую базу, но даже не в состоянии решить гораздо более простую задачу – поддерживать базу, которая ей досталось в наследство от СССР и которая до сих пор является основой российской промышленности.
Почему Россия отстает уже не только от других, но и от своего прошлого.
Оправдывать все распадом страны несерьезно.
Россия не начинала с нуля, напротив, она приобрела лучшие, самые прибыльные куски советской промышленности. Нам успешно внушили, что вместо неповоротливой командной в России теперь экономика сверхрыночная. Вместо идеологизированных партийных руководителей во главе ее вроде бы стоят профессиональные менеджеры, рожденные уже с лэптопами и айфонами в руках, а крайне неэффективный собственник – государство был вытеснен частными собственниками, своими кровными деньгами заинтересованными в максимальной конкурентоспособности своих предприятий. Однако кризис легко развеял это мифы, «по гамбургскому счету» обнажил уровни некомпетенции и коррумпированности конкретных людей и компаний.
Нельзя сказать, что Россия испытывала особые финансовые трудности для модернизации, еще недавно на нее падал водопад легких нефтяных денег, вполне достаточный для того, чтобы хотя бы обновить и привести в относительный порядок то, что было создано десятилетия назад.
Такой мощной финансовой подпитки вряд ли можно ожидать в будущем. В стране есть высокообразованное население, передовая наука и техника, умнейшие ученые, инженеры, конструкторы и изобретатели. Сеть сильнейших университетов и исследовательских институтов, традиционно одна из лучших в мире систем образования. Российские мозги и ее современное оружие во всем мире ценятся очень высоко. Она до сих пор остается самой богатой по полезным ископаемым страной мира, ей не надо покупать сырье, что является большой головной болью для большинства стран. Конечно, отказ от вступления в ВТО ограничивает получение многих передовых технологий извне, но это было решение самой России.
Да и времени с распада СССР прошло уже немало.
В стране сменилось три президента, десяток премьеров, сейчас во главе ее стоит человек постсоветского поколения политиков.
Так почему нынешняя Россия не просто является крайне отсталой в технологическом отношении страной, но даже не способной поддерживать в рабочеспособном состоянии ту устаревающую промышленную базу, которая ей досталась от СССР?
Что является основой ее промышленности? Госзаказ и госкорпорации? Россия – страна с псевдорыночной экономикой, в которой полностью отсутствует здоровая конкуренция, главенство закона, экономические стимулы, массовый малый бизнес, то есть, все то, что является основой развития. Для сравнения, в США до 70% технических новинок создается именно в малом бизнесе, которому созданы налоговые возможности для этого. Похоже, что российские власти просто не заинтересованы в технологическом развитии страны. Они, видимо, понимают роль России в мире, о которой так горячо говорит президент, а также свою роль в России как-то иначе. Заменив конкуренция в стране доступом к госзаказу и близостью к Кремлю, они экономически полностью дисквалифицировали Россию на мировой арене, снова превращая ее в «Верхнюю Вольту с ядерными ракетами».
Кризис отнюдь не уравнял всех.
Он стал «проверкой реальностью» для современной России, показал кто в ней есть кто. Поэтому призыв объединиться независимо от размера активов и «просто работать, засучив рукава» звучит несколько фальшиво и явно непродуктивно. Как писал плохо забытый классик, прежде, чем объединиться и для того, чтобы объединиться, надо сначала решительно и определенно размежеваться.
