В последнее время власть обратила внимание на малый бизнес как на средство борьбы с безработицей. Работают ли новые законы и правительственные программы, реально ли открыть свое дело на государственный грант и нужно ли вообще тратить деньги на тех, кто не имеет никакого опыта предпринимательства, в интервью «НИ» рассказал вице-президент Национального института системных исследований проблем предпринимательства (НИСИПП) Владимир БУЕВ.
Владимир Викторович, в чем выразился главный удар кризиса по малому и среднему бизнесу?
Удар был очень сильным, и выразился он, прежде всего, в потерях платежеспособного спроса. Если у населения нет денег или оно придерживает их до лучших времен, понятно, что спрос падает. Вместе с тем если в крупном бизнесе мы видим падение объемов производства, сокращение занятых, то в малом этого пока нет. Здесь наблюдается падение объемов выручки и увеличение объемов теневых оборотов, но в целом сектор растет.
Чем это объяснить?
Дело в том, что, так же как и при благоприятной рыночной конъюнктуре, в неблагоприятных условиях, а тем более в кризис, увеличивается и количество малых предприятий, и вообще предпринимательская активность. Просто если в первом случае речь идет о добровольных предпринимателях, то во втором – о вынужденных. В крупном бизнесе сейчас сокращаются и зарплаты, и персонал. Люди, оказавшиеся на улице, не всегда идут регистрироваться в службы занятости, многие открывают свой бизнес. У них поневоле просыпается предпринимательская активность.
Вы сказали, что растут теневые обороты малого и среднего бизнеса. Поясните, почему?
По данным наших исследований, с 2001 года наблюдалось «обеление» этого сектора. Объем теневого производства ежегодно сокращался по двум сегментам: по так называемому внутреннему офшору, когда средства официально проходят по счетам, а потом по каким-то схемам выводятся из оборота в наличную сферу, и просто по расчетам наличными, без фиксации в договорах и проведения по счетам. Однако в прошлом году в обоих случаях наметилась обратная тенденция – бизнес уходит в тень, чтобы меньше платить налогов. Это происходит, потому что снизился платежеспособный спрос, а административная нагрузка не уменьшилась.
Какие еще проблемы помимо низкого спроса беспокоят малый бизнес?
Те же, что и прежде, – административная нагрузка и отсутствие ресурсного обеспечения. Сейчас почти невозможно получить кредиты. Если раньше работали микрофинансовые организации, формальные и неформальные ростовщики, то сейчас и этот сектор закрылся. А административная нагрузка остается высокой. Здесь хоть и приняли ряд законов, в том числе новый закон о защите прав предпринимателей при проведении госнадзора, но они не работают. Предприниматели жалуются: как ходили к ним контролеры, так и ходят. Да, теперь для этого нужно разрешение прокурора, но, если внимательно прочитать закон, можно сначала провести проверку, а прокурора поставить в известность уже потом.
Вы говорили о вынужденных предпринимателях. Так ведь и власти сейчас активно зовут народ в малый бизнес, обещают дать деньги на развитие. Есть перспективы у этой идеи?
Вынужденное предпринимательство в принципе не перспективно. Человек должен заниматься тем, чем он хочет. Как только у него появятся другие возможности, он тут же уйдет из бизнеса. Не многие здесь закрепятся. Что касается, например, раздачи грантов по федеральной и региональной программам, не факт, что эти средства будут эффективно использоваться. Гранты – небольшие, создать на них реальный бизнес невозможно. Получит человек средства, полгода-год не будет никуда ходить возмущаться, будет использовать эти деньги якобы на бизнес или просто проедать.
А на 60 тыс. руб. разве можно начать хоть какое-нибудь дело?
На эти средства ничего сделать нельзя. Даже если открывать маленький бизнес – парикмахерскую, кафе или скромный автосервис, ни на что не хватит. Все деньги сразу уйдут на одну только арендную плату, даже если снимать помещение где-нибудь на окраине. А ведь надо еще купить оборудование. Может получиться, если, например, сидеть дома, вышивать крестиком, а эти средства пустить самому себе на зарплату. Но это по большому счету уже не бизнес. Я против того, чтобы просто раздавать гранты безработным, которые будут открывать свой бизнес в условиях кризиса. Нужно поддерживать тех, кто уже состоялся. Ведь в некоторых секторах малого бизнеса ситуация, напротив, улучшилась. Возьмем, к примеру, автосервис. Сейчас стали меньше покупать дорогих машин и вообще новых авто. Больше используют подержанный транспорт. Соответственно падает спрос у крупных дорогих автосервисов, которые обслуживают различные сети, и увеличивается у недорогих, порой полулегальных, поскольку старые машины чаще ломаются.
Ваш институт составил региональный рейтинг развития малого и среднего бизнеса. В каких субъектах Федерации положение лучше, в каких хуже?
Я могу назвать тройку лидеров. Это Новосибирская область, Волгоградская и Томская. Правда, эти данные касаются бизнеса, в котором работают от 15 до 100 человек. По микробизнесу, до 15 человек, статистика сейчас не ведется.
Почему именно эти регионы оказались впереди?
Я знаком, например, с ситуацией в Томской области и могу сказать, что там всегда был меньший уровень административной нагрузки. Например, затраты на регистрацию предприятий были ниже ожиданий предпринимателей, которые были готовы заплатить, положим, 3,5 тыс. руб., а у них со всем комплексом услуг брали только 3 тысячи. Была проще ситуация с получением лицензии, прохождением сертификации.
То есть успех определяется условиями, в которых работают предприниматели?
Есть два взгляда: либо создавать условия для бизнеса, закрепляя законодательно правила игры, либо накачивать его деньгами. В начале 2000-х годов эти точки зрения активно боролись между собой. Первую отстаивало Минэкономразвития, вторую – тогдашнее Министерство по антимонопольной политике. Победил МЭРТ, но тут же отказался от этой идеи, поскольку команда, которая ее продвигала, ушла. Сейчас все больше сводится к тому, чтобы выделять деньги.
Вы с этим не согласны?
Я считаю, что более правильный подход – создавать условия, снимать барьеры, а деньги предприниматель должен зарабатывать сам. Если он не может их заработать, найти свою нишу и платежеспособный спрос, то смысла поддерживать его государственными деньгами я не вижу.
Москва в вашем рейтинге оказалась лишь на 50-м месте. В чем сложности развития малого бизнеса в столице? Ведь здесь больше всего денег, а значит, и спрос выше, чем в других регионах.
Главная трудность – это величина стартовых вложений, поскольку в Москве все дорого. Даже если получить от властей грант, он весь уйдет на одну аренду, уже ничего не купишь. И потом, здесь многие ниши заняты, поскольку объем товаров и услуг довольно большой. Основная масса регистрирующихся в столице новых предприятий – это фирмы для одной-двух или десяти операций, через которые, например, безналичные деньги превращаются в наличные.
Понятно, что кризис переживут не все предприятия, а много ли среди них будет малых?
Часть уйдет, часть останется, но в любом случае этот сектор не умрет. Слишком много стало ниш, в которые не пойдет ни крупный бизнес, ни государство. Вряд ли будет создаваться корпорация по ларькам. А выживет тот, кто будет работать в нижних ценовых категориях. У кого будет дешевле товар, кто больше снизит свои издержки, тот и останется на плаву.
