Глобальный кризис, который, как теперь уже ясно, не будет быстротечным, заставляет переосмысливать многие явления, сложившиеся понятия.
Все крупнейшие мировые аналитические центры предрекают, что в ближайшие десятилетия мир будет жить в условиях постоянной угрозы ядерной войны, возрастающей вероятности возникновения конфликтов из-за энергоресурсов, продовольствия и воды; в условиях стратегического соперничества, связанного с торговлей, инвестициями, техническими инновациями; в условиях непрекращающейся военной конкуренции. На этом фоне терроризм все чаще будет выступать как инструмент ведения новых форм войны и разрешения конфликтов. При этом, как показали недавние события в Индии, субъекты, использующие теракты, могут оставаться неочевидными.
Главной конституционной проблемой для государства в этих условиях становится разрешение противоречия между обязанностью гарантировать права и свободы человека и гражданина и необходимостью обеспечивать национальную безопасность.
Мировой финансово-экономический кризис, если его рассматривать с точки зрения экономиста, прежде всего - кризис финансовой и экономической систем в результате нарушения законов экономики. Вместе с тем с юридической точки зрения кризис - результат различного рода отклонений от верховенства права в экономике, в рамках отдельных государств и на глобальном уровне. Это и неэффективные нормативные правовые акты, и непрофессиональные и неправомерные действия чиновников, должностных лиц и корпораций, включая сомнительные и незаконные финансовые пирамиды как внутригосударственные, так и транснациональные. Все это, вместе взятое, привело к неадекватной конкретизации правовых принципов применительно к сфере регулирования современной экономики и финансов, к деформации прав и обязанностей субъектов экономических отношений, включая государства и международные финансовые институты.
Глобальный финансово-экономический кризис по существу означает также кризис современного правового государства, прежде всего в том его виде, как оно сложилось на Западе. Поскольку политическая власть, политический класс ответственны за проводимую экономическую политику, за определение и осуществление экономических функций государства, наконец, за проводимую политику права.
Правоведы и на Западе, и у нас в стране всегда исходили из того, что классическим образцом правового государства являются Соединенные Штаты Америки. Но теперь, когда приоткрыта (пока совсем немного) закулиса финансовой системы США, можно ли априори говорить, что США - это эталон правового государства?
Если правонарушающие и даже криминальные операции на фондовых рынках США десятилетиями определяли мировую финансовую политику, то о каком правовом государстве идет речь? Экономисты говорят, что индексы фондовых рынков и курсов валют, весь "форексный" рынок - фальшивые. Мошенническими являются основные параметры кризиса. Они отражают интересы отдельных закрытых политических, экономических и чисто мафиозных структур, а не интересы большинства населения государств мира. Основным источником кризиса, по сути, является кратное превышение обязательств по сравнению с активами. Обязательств набрано в сотни раз больше, чем существует активов в мире.
Нынешний финансовый кризис стал последствием своеобразного отхода от реального сектора экономики. "Пузыри" на рынках недвижимости, махинации с валютами и природными ресурсами - эти и ряд других факторов подорвали роль мировой экономики как локомотива прогресса. Такой неутешительный вывод содержится в докладе Конференции ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД), который был опубликован 19 марта 2009 г.
В связи с этим президент Бразилии заявил недавно, что люди, ответственные за мировые финансы, превратили мировой финансовый рынок в мировое казино. Комментаторы добавляют, что игру при этом контролируют высокопрофессиональные мошенники.
Не случайно глобальный экономический кризис породил самый опасный социальный кризис - кризис доверия.
Там, где рушится доверие экономических субъектов друг к другу, своим правительствам, мировым финансовым структурам, возникает всеобщее недоверие граждан к экономическим и правовым национальным и международным институтам.
Размываются границы самого понятия правового государства и правовой безопасности. Человек теряет свои сбережения, работу, средства к существованию, накопления в страховых и пенсионных фондах. Может ли он после всего этого всерьез считать, что живет в правовом государстве? И не вправе ли он ставить вопрос: почему конституции и законы, государства и правительства, наконец, международные договоры и международные институты не защитили его в трудную минуту?
Следовательно, налицо также кризис современного правосознания. И такой кризис намного опаснее, нежели чем просто кризис институтов.
Глобальный кризис заставляет пересмотреть очень многие представления о том, что и как делать перед лицом глобальной угрозы, как реформировать национальное и международное право, государственные и международные институты власти, их функции.
Каждое государство на свой страх и риск предпринимает экстренные спасательные меры. Мировое сообщество лихорадочно ищет пути преодоления кризиса. Участники недавнего лондонского саммита договорились сделать все возможное для возвращения доверия к финансовой системе и ее регулированию. Они условились устранить противоречия между международными и национальными правилами, определяющими, в частности, состояние капитала в банковской системе. Участники саммита достигли консенсуса по принципиальной реформе мировой финансовой системе (увеличение ресурсов МВФ и выделение средств для помощи наиболее пострадавшим от кризиса странам; борьба с налоговыми оазисами; регулирование бонусовых выплат менеджменту компаний и банков; национальные пакеты конъюнктурных мер; ужесточение контроля за финансовыми рынками; обеспечение устойчивости национальных экономик).
Много предложений возникает по поводу необходимости новых форм и методов регулирования финансовых рынков, а также о необходимости всемирной инвентаризации активов, которая после Первой мировой войны фактически ни в одной стране не проводилась. Все чаще ставится вопрос о создании новой супервалюты для мировой экономики. Эту идею поддерживает и руководство нашей страны.
Но встает главный вопрос: кто будет субъектом регулирования и инвентаризации? Кто и по каким правилам будет осуществлять так называемую "перезагрузку" в межгосударственных отношениях, к которой призывают руководители США Обама и Байден?
Сторонники универсального глобализма видят корень зла в самом государстве. Они заявляют, что пробил час для установления нового мирового порядка и формирования новой цивилизации, в которой глобализм будет постоянно преодолевать национально-государственные и национально-территориальные формы. Для этого должны быть созданы единое планетарное правительство, единая мировая валюта, а также парламент, суд, Вооруженные силы, полиция, банк. Из национальной компетенции изымаются и передаются под международный контроль ядерное оружие, ядерная энергетика, ракетно-космическая техника, также все богатства недр нашей планеты, прежде всего - запасы углеводородного сырья.
Разумеется, государственные (национальные) суверенитеты в этом случае должны быть стерты, а действующие конституции и национальные правовые системы - выброшены на "свалку истории".
Рука об руку с этими предложениями идут рекомендации установить жесткие предельные нормативы рождаемости с учетом уровня производительности (в России, заметим, производительность, как известно, отнюдь не самая высокая) и размеров накопленного каждой страной богатства. Воскрешается крылатая фраза "старика Мальтуса": "Нельзя, чтобы быстрее всех плодились нищие". В новом мироустройстве планируется генетический контроль еще на стадии зародыша и тем самым постоянная очистка генофонда человека.
В памяти невольно всплывает доктор Хаас из фильма "Мертвый сезон"! Сей персонаж, напомню, был активным адептом неоевгенической практики, что, впрочем, не мешало ему любить классическую музыку.
Еще раз подчеркну, кардинальный вопрос состоит в том, КТО и КАК будет устанавливать новый миропорядок?
Как подчеркивают отечественные аналитики, "глобальный преферанс" исключает уступки по части своей субъектности в обмен на невнятные глобальные перспективы. Делающий такие уступки (они же "новое мышление") предрекает свою участь: страна оказывается разрушенной, власть потерянной.
Человечество было ошеломлено тем, как в ХХ веке в центре Европы одна из самых культурных наций оказалась вовлечена в нацистскую авантюру. В течение всего постнацистского периода лучшие умы человечества пытались ответить на вопрос, как это могло произойти. Давались разные объяснения. На мой взгляд, наиболее глубокие объяснения сумели дать те, кто перестал зацикливаться на исследовании нацизма как такового. И вместо этого начал всматриваться во все то, что нацизму предшествовало: Предшествовала же ему так называемая Веймарская республика.
В этой республике формально все отвечало демократическому идеалу политического устройства. Но именно формально. Республика была учреждена по итогам поражения Германии в Первой мировой войне. Она испила горькую чашу аннексий и контрибуций. Национальное унижение было огромно. Экономическое положение - чудовищно. Возник колоссальный разрыв между идеальной демократической формой и тем реальным содержанием, которое эта форма должна была в себе разместить. Спекуляция, безработица, отсутствие реального опыта политической демократии, разгул преступности, тяга определенных групп к охаиванию всего немецкого исторического опыта... Все это вместе и есть Веймарская республика.
