Сюжет поэмы Николая Гоголя «Мертвые души», впервые опубликованной в 1842 году, был для своей эпохи революционным. Закладывать мертвые души в казну и получать под них государственные деньги в целях личного обогащения — это ноу-хау Павла Ивановича Чичикова было по тем временам неслыханной дерзостью. Прошло почти 170 лет, времена изменились. Но поменялись ли нравы? The New Times обратился к экспертам с просьбой оценить экономическую схему «Мертвых душ» с позиций сегодняшнего дня.
Александр Хандруев, первый вице-президент Ассоциации региональных банков России:
Я бы озаглавил второй том «Мертвых душ», который Гоголь сжег, — «Мертвые активы». Сюжет был бы таким: Чичиков вместо мертвых душ покупает недействующие активы и становится богатейшим человеком не только в России, но и в мире. Можно было бы описать, как он едет по России и скупает «мертвые» активы с потрясающим дисконтом. Типажи, у которых он их покупает, — олигархи. Ровно это они сейчас и делают: закладывают несуществующие активы и получают у государства совершенно реальные деньги. Персонифицировать не буду, но в целом ряде людей угадываю и Манилова, и Ноздрева, и Плюшкина. Разница в том, что во времена Гоголя коррупция воспринималась как ненормальное явление, а в сегодняшней России коррупционная составляющая становится, к сожалению, нормальным элементом сделки. Как известно, сегодня в США создается Фонд проблемных активов: государство забирает у банков так называемые «токсичные» активы и берет заботу о них на себя. Но одно дело Америка, а другое — как это будет происходить в России, если до нас эта идея дойдет. Когда Чичиков скупал мертвые души, он рассчитывал только на себя, это была его личная интрига. А тут будет задействовано государство. Так что во втором томе с условным названием «Мертвые активы» должна быть еще и линия «Ревизора».
Никита Кричевский, научный руководитель Института национальной стратегии:
Первая ассоциация с «Мертвыми душами» возникает, когда я наблюдаю за финансированием социальных программ в регионах: их руководители искусственно завышают численность населения, чтобы получить больше денег из центра на «развитие» медицинских или других социальных программ. Ведь средства выделяются из расчета числа жителей, то есть эти деньги не адресные, а «выписываются» на всех. Схема, описанная в «Мертвых душах», очень подходит и для иллюстрации кампании антикризисных мер правительства в сфере занятости в регионах. Власти на местах специально увеличивают прогнозируемую безработицу, чтобы «выбить» из Центра как можно больше средств. Никто ведь деньги в казну обратно не попросит, а по бумагам все выглядит законно. Вообще то, о чем писал Николай Васильевич, очень актуально сегодня. Искусственно увеличивают число людей в бизнес-структурах, например, этим грешат операторы сотовой связи или общественные деловые организации. Данные о «миллионах абонентов» или «тысячах» партнеров хотя и не являются материальным активом организации, но обеспечивают определенные преимущества, которые в процессе «использования» оборачиваются реальными деньгами. Например, когда руководитель заявляет: «В моей организации столько-то людей», проверить эти слова на практике очень трудно, но эта статистика добавляет компании немалый вес, который потом трансформируется в реализацию бизнес-интересов.
Владислав Иноземцев, директор Центра исследований постиндустриального общества:
Сегодня в роли гоголевских мертвых крестьянских душ выступают в России переоцененные активы предприятий, покупки которых идут по ценам, не соответствующим реалиям. И скупщики пытаются «перевесить» эти активы на баланс государства. К примеру, в прошлом году «Газпром» купил «Сибнефть» за $13 млрд, а сейчас стоимость этой компании составляет $2 млрд. Госкорпорация «Ростехнологии» до кризиса осуществляла огромное количество покупок, скажем, пакетов акций авиакомпаний, причем также по завышенным ценам, а сейчас эта корпорация — одна из первых в списке очередников за госпомощью. Это, если угодно, «чичиковщина» сегодняшнего дня: многие промышленные компании пытаются получить госпомощь под «докризисную» стоимость активов, хотя в нынешней реальности они стоят на порядок меньше.
Сергей Алексашенко, директор по макроэкономическим исследованиям Высшей школы экономики:
Экономическая схема, использованная Чичиковым, сейчас более чем актуальна. Смысл затеи Чичикова — заложить умерших крестьян в государственную казну, то есть использовать ее как «кошелек» для получения денег — практикуется в наши дни очень активно. Неудивительно: еще Гоголь сказал, что государство — плохой собственник. И с этим утверждением никто не спорит.
Руслан Гринберг, директор Института экономики РАН:
Понятно, что операции Чичикова — это уголовное преступление. Есть два вида коррупции. Первый — коррупция бытовая, когда людям платят нищенские зарплаты и они вынуждены «брать на лапу». Второй — когда нечистые на руку граждане привыкают к такому способу обогащения. И вот это как раз катастрофа для государства. Описанные в «Мертвых душах» схемы сейчас встречаются сплошь и рядом. Ведь когда имеешь дело с казной, всегда найдутся «смельчаки», которые воспользуются соблазном завладеть частью средств. В пример могу привести ситуацию, когда предприятию, на котором трудятся более половины слепых работников, предоставляется льготное налогообложение. Руководители часто жульничают: в реальности у них работают два человека, а по документам значится, что трудятся 50 слепых сотрудников.
Григорий Томчин, президент Всероссийской ассоциации приватизируемых и частных предприятий:
Конечно, учиться бизнесу по «Мертвым душам» нельзя: там совсем иной уровень предпринимательства по сравнению с нынешним. Надо относиться к описанному Гоголем не как к конкретной схеме, а как к проблеме коррупциогенности нормативной базы Российской империи того времени. Именно этот изъян и использовал талантливый предприниматель Чичиков. Использовал очень результативно с точки зрения предпринимательства, проявив себя как хороший менеджер, социолог и психолог. Так что школу менеджмента по Гоголю вполне можно пройти и сегодня — как и школу нахождения взяткоемких нормативных решений. Кстати, Чичиков относился к чиновничьей системе России того времени лучше, чем к ней относятся сегодня. Он считал, что нужные документы могут быть получены и без взятки. Чичиков не заставлял своего клиента давать взятку и оставлял ему право решать, делать это или нет. Налицо «скрытое» использование законодательной дыры: то есть не самостоятельный контакт с властью, а побуждение к контакту с ней своего клиента.
Николай Гоголь «Мертвые души»
Прежде было знаешь, по крайней мере, что делать: принес правителю дел красную, да и дело в шляпе, а теперь по беленькой, да еще неделю провозишься, пока догадаешься; черт бы побрал бескорыстие и чиновное благородство! Проситель, конечно, прав, но зато теперь нет взяточников: все правители дел честнейшие и благороднейшие люди, секретари только да писаря мошенники.
...
— Но позвольте спросить вас, — сказал Манилов, — как желаете вы купить крестьян: с землею или просто на вывод, то есть без земли?
— Нет, я не то чтобы совершенно крестьян, — сказал Чичиков, — я желаю иметь мертвых...
— Как-с? Извините... я несколько туг на ухо, мне послышалось престранное слово...
— Я полагаю приобресть мертвых, которые, впрочем, значились бы по ревизии как живые, — сказал Чичиков.
Манилов выронил тут же чубук с трубкою на пол и как разинул рот, так и остался с разинутым ртом в продолжение нескольких минут.
...
— Да чего же вы скупитесь? — сказал Собакевич. — Право, недорого! Другой мошенник обманет вас, продаст вам дрянь, а не души; а у меня что ядреный орех, все на отбор; не мастеровой, так иной какой-нибудь здоровый мужик.
...
Смотри же, Павлуша, учись, не дури и не повесничай, а больше всего угождай учителям и начальникам. Коли будешь угождать начальнику, то, хоть и в науке не успеешь и таланту бог не дал, все пойдешь в ход и всех опередишь. С товарищами не водись, они тебя добру не научат; а если уж пошло на то, так водись с теми, которые побогаче, чтобы при случае могли быть тебе полезными. Не угощай и не потчевай никого, а веди себя лучше так, чтобы тебя угощали, а больше всего береги и копи копейку: эта вещь надежнее всего на свете. Товарищ или приятель тебя надует и в беде первый тебя выдаст, а копейка не выдаст, в какой бы беде ты ни был. Все сделаешь и все прошибешь на свете копейкой.
