Во время своей сессии Госдума приняла ряд поправок к Налоговому кодексу. В числе прочего был упразднен целевой фонд по воспроизведению материально-сырьевой базы. На практике это означает, что отныне государство не будет финансировать разведку новых нефтяных месторождений. Однако значимость нефти для общества нельзя недооценивать. Кое-кто говорит, что в скором времени будут изобретены новые экологически чистые двигатели, для которых потребуются иные энергоносители. Возможно, но нефть уже сегодня используется не только в качестве топлива. Из нее делают смазочные материалы, ее добавляют в парфюмерные и косметические изделия и т. д. Так что нефть будет нужна всегда. В России на настоящий момент около 2300 месторождений. Из них разрабатываются около половины, и в них содержится почти 80 проц. всей российской нефти. В основном они находятся в Западной Сибири и на Урале (без шельфовых месторождений). Сегодня мы добываем 300-305 млн т нефти в год. По прогнозам, при нормальном развития народного хозяйства добычу придется увеличивать до 335 млн т к 2010 г. и до 360 млн т к 2020 г. Чтобы это осуществить, нужно иметь определенные запасы. Раньше считалось что активный запас добываемой нефти (который есть в наличии совершенно точно, а не является предполагаемым) должен в 24 раза превышать годовую добычу. Только в этом случае имеет смысл разрабатывать месторождения. Но с 1992 года в России резко сократились объемы геологоразведочных работ, поэтому запасы нефти снизились в среднем на 13 проц. по стране. В крупных нефтедобывающих регионах, таких, как Западная Сибирь, сокращение достигает 17-18 проц. Прирост углеводородного сырья составляет ежегодно 200 млн т нефти при добыче 300 млн т. То же с газом - добываем 600 млрд кубометров, а приращиваем 200-250 млрд. Получается, что прирост не компенсирует добычу. У нефтяников есть поговорка: нефть - на конце долота. Если геологи предполагают наличие нефти в районе разведки, это еще не значит, что ее действительно найдут в необходимых запасах. Чтобы подтвердить предположение, надо пробурить разведочные скважины. А это очень дорогое удовольствие. Бурение скважины, например, в Оренбурге обходится в 8-12 тыс. рублей за 1 метр, а разведочной скважины - в 2 раза дороже. Причем бурить надо по меньшей мере 5 тыс. м, поскольку все, что ближе, уже разведано. К сожалению, у нас немало запасов, которые числятся перспективными, но потом надежды не оправдываются. И неблагоприятная ситуация постоянно осложняется. За период с 1991 по 1995 г. таких неподтвердившихся запасов нефти набралось 1,28 млрд т. Этого могло бы хватить на 6 лет. Есть и еще один отрицательный момент. Месторождения, которые сейчас разрабатываются, проходят так называемую позднюю стадию разработки - нефть в них трудноизвлекаемая. За последние годы доля таких "трудных" запасов возросла с 30 до 55 проц. Вот и возникает главный вопрос - как быть? Нелишне еще раз проанализировать состояние запасов нефти в России и сравнить его с положением у соседей. Например, в странах ОПЕК запасов хватит на 85 лет, а в странах, не входящих в ОПЕК, только на 16. Это критически низкий уровень! В России для решения этой проблемы раньше существовал специальный геологический фонд по воспроизведению минерально-сырьевой базы. На министерство природных ресурсов была возложена обязанность пополнения ресурсов, для чего Минфин выделял целевые средства. Отчисления остались, но они больше не целевые. Добывающие компании, конечно, заинтересованы в росте запасов нефти, но вести региональный поиск (не на уровне области или края, а "от моря до моря") они не могут. Это дело государственное и очень дорогое, поскольку проводятся космические исследования, используются сложные технологии бурения и т.д. Разведка - один из наиболее рискованных способов вложения капитала. И в старые-то времена Минфин выделял на нее не все, что полагалось, а сегодня деньги и вовсе обезличены. Но если даже средства будут выделены целенаправленно, придется создавать мощности (по большей части уже утерянные), собирать группы специалистов в области разведки нефти и так далее. На все это уйдет не один год. Вот почему отсутствие целевого финансирования - стратегическая ошибка. Мы можем потерять и специалистов, и технику, на восстановление которой в будущем все равно придется тратиться. Лучше подумать о решении этой проблемы сейчас.
Время MN
