— Еще буквально год назад тема бажена обозначалась одной из базовых в развитии российской нефтяной отрасли. Но пандемия перевернула все, и сегодня даже традиционной нефти приходится жить в ограничениях ОПЕК+. Будем реалистами — освоение бажена отходит на 2й и более дальний план?
— Внешние факторы, действительно, сейчас очень сильны. Влияние сделки ОПЕК+ однозначно ставит вопросы: мир и так борется с переизбытком нефти, нужно ли нам осваивать и вовлекать бажен? Насколько это будет эффективно?
Но с другой стороны, текущий кризис правильнее расценивать как временный спад. Общий энергетический баланс по большому счету не меняется. Если посмотреть на распределение источников энергии, то порядка 80 % — по-прежнему жидкие и газообразные углеводороды. И никуда не уходит факт материальной потребности: углеводороды — это материал, который далее используется в нефтехимии, в производстве пластмасс, пластиков и огромного количества других материалов.
То есть в целом углеводороды продолжают быть востребованы мировой экономикой. И в этой ситуации нетрадиционным запасам придет свое время. Снижается актуальность ТрИЗ в среднесрочной перспективе, на горизонте 5-10 лет. Но в более долгосрочный период — до 30 лет, это тот класс запасов, который потребует разработки.
Сейчас хороший момент для того, чтобы привести в порядок камеральную часть, упорядочить методологию, максимально обновить научную, программную части, провести более жесткий конкурентный отбор наработок.
— Однако мы слышим заявления глобальных игроков о завершении нефтяной эры и перепрофилировании нефтяных компаний в интегрированные энергетические...
— Заявления слышим. Но динамика распределения энергии пока не позволяет увидеть, что в ближайшие десятилетия произойдет замещение углеводородов «зеленой энергетикой» с упомянутых 80 % до уровня хотя бы 50 %. Экономическая эффективность и масштабируемость «зеленых» технологий пока не позволяет провести быстрое замещение. Складывается впечатление, что переход на альтернативные источники будет медленным, постепенным. За это время и углеводородная отрасль сумеет адаптироваться. К тому же это замещение будет происходить именно в энергетических секторах, но не в материальных, о чем я говорил выше.
— Какой посыл со стороны государства слышат отечественные компании в плане освоения новых сложных запасов?
— Государство здесь идет стабильным курсом. Оно тоже расценивает текущую ситуацию как локальный минимум, поэтому продолжают приниматься системные решения в плане разработки трудноизвлекаемых запасов. Первое и самое важное — при изменении налогового законодательства для всех ТрИЗ сохранены льготы (имею в виду низкопроницаемые, нетрадиционные запасы, не беру освоение высоковязкой нефти в данном случае).
Во-вторых, продолжает формироваться законодательное поле. Принят закон о технологических полигонах для бажена, доманика, абалак-ходума (виды пластов). Это значит, что недропользователи получили возможность системной отработки технологий на протяжении 7-10 лет на специально выделенных лицензионных участках.
В ближайшее время мы ожидаем повышение статуса проекта «Бажен» с национального до федерального уровня. Это означает, что из проекта Минэнерго он станет межведомственным. К его реализации подключится рад федеральных министерств и региональные органы власти. Это отражает признание государством роли «трудной» нефти для экономики.
Совокупный объем инвестиций «Газпром нефти» в развитие технологий в рамках проекта к 2030 г. должен достичь 50 млрд руб. Объем производства нефтесервисного оборудования может достигнуть 140 млрд руб. Помимо этого по оценкам экспертов при благоприятной макроэкономической обстановке может быть создано до 17 тыс. новых высокотехнологичных рабочих мест, а бюджеты всех уровней получат значительный дополнительный доход.
— Сама «Газпром нефть» как-то изменила свою политику в отношении ТрИЗ в связи с кризисом?
— Будет правильнее сказать, что сейчас мы не так агрессивно подходим к вопросам развития ресурсной базы ТрИЗ — к получению новых лицензий и активному освоению новых участков. Но продолжим делать все, чтобы быть готовыми к запуску в разработку нетрадиционных запасов на уже действующих месторождениях при смягчении условий или отмене сделки ОПЕК+.
Так, мы не снижаем темпов внедрения технологии освоения бажена. Работы на полигоне Пальяновской площади, базовом для нацпроекта «Бажен», продолжаются и работы в рамках совместных предприятий тоже. Решаются вопросы с импортозамещением, идет плотное сотрудничество с вузами в рамках научно-образовательных центров — в Москве на базе РГУ и в Томске на базе Политехнического университета.
— Объем инвестиций в ближайшие годы (до 2025) изменится концептуально?
— Структура портфеля и объем инвестиций технологических проектов зависят как от результатов испытаний, так и от ситуации на мировых рынках, прежде всего спроса и цены на нефть, а также открытости мировых рынков для импорта и экспорта технологий. В целом мы ожидаем планомерного увеличения объема инвестиций по намеченным проектам.
— Но технология освоения бажена доведена «Газпром нефтью» до того уровня, чтобы ее можно было уже запускать в промышленное производство? Добились ли того «прорыва» на бажене, о котором говорили несколько лет назад?
— Если брать за основу удельные затраты на разработку (UDC) скважины, то здесь цифры говорят сами за себя. Когда мы начинали поиск технологий на баженовской залежи Пальяновского месторождения в 2016 г., UDC был около 30 тыс. руб. на тонну нефти. В этом году мы получили средний показатель UDC уже 13 тыс. руб. на тонну, а по отдельным скважинам зафиксирован целевой показатель 8,5 тыс. руб. Таким образом, мы вплотную приблизились к тому порогу, при котором технология может быть рентабельной для месторождений с наличием инфраструктуры.
Это прорыв? Считаю — можно так сказать, назовем его прорыв номер 1. Потому что сформирован образ технологического подхода к освоению бажена. Сейчас задача его подтвердить и улучшить на деле. Промышленная технология — это ведь не просто дизайн скважины на бумаге, это значит, что под нее есть в России все необходимое оборудование и материалы, заводы и поставщики, сервисные компании, способные делать качественно, безаварийно.
Кстати, про импортозамещение: когда мы начинали оно было на уровне 20 %, сейчас уже 95 %. Оставшиеся 5 % абсолютно некритичны, ими можно не заниматься. Сейчас отечественные заводы полностью изготавливают все оборудования для заканчивания скважин, все «железо» в скважине российского производства, весь софт для проектирования, моделирования скважин, материалы — отечественного производства. Подрядчики тоже российские, что немаловажно. И вместе с ними мы сформировали промышленный облик отечественной технологии разработки бажена. Это скважины длиной до 2000 м, с 30 стадиями гибридного гидроразрыва пласта, с максимальными скоростями закачки около 16 м3 в минуту. Опыт эксплуатации таких высокотехнологичных скважин показывает, что добыча в первые 180 суток попадает в целевой диапазон 6-8 тыс. т в сутки. Всего же в процессе реализации проекта разработано более 10 технологий в области строительства скважин. Благодаря глубокому изучению разреза разработана временная методика подсчета запасов баженовской свиты — значимое для отрасли событие.
План на следующий год — бурение на бажене одного куста с 7-8 скважинами с применением подготовленной технологии, так мы намерены убедиться, что технология готова, ее можно тиражировать. И тогда можно будет принимать инвестиционное решение. В 2021 г. мы надеемся подтвердить технологию освоения бажена, в 2022 г. — усовершенствовать ее, и с 2023 г. сможем вариативно тиражировать технологию в отрасль. Ответ на вопрос — каким темпом тиражировать — зависит от экономической ситуации и ограничений в добыче нефти.
— То есть для запуска бажена осталось только дождаться отмены ограничений по ОПЕК+?
— Роста спроса на нефть и отмены ограничений сделки ОПЕК+. По нашим оценкам, «Газпром нефть» к 2025 г. может дополнительно извлекать их этих залежей до 1 млн т нефти, а дальше рост составит около 30 % ежегодно. Соответственно, на уровень в 10 млн можно выйти в течение 10 лет. Другие нефтяные компании, которые серьезно занимаются баженом, тоже не снижают темпы в этом направлении, и в основном сохраняют производственные программы.
— Тем временем Технологический центр «Бажен», занимавшийся развитием технологий освоения свиты, переименован в «Газпромнефть-Технологические партнерства», которое будет внедрять новую бизнес-модель на ТрИЗ. Зачем это сделано?
— Проект «Бажен» позволил нам сформировать, по сути, новую модель управления сложными стратегическими направлениями, сформировать специальный бизнес-кейс по крупному активу. И как в свое время мы отдельно выделили бажен, сейчас «Газпром нефть» определила для себя еще 3 приоритета в ТрИЗ: доюрские запасы (палеозой), ачимовские отложения и химические методы увеличения нефтеотдачи. Ими и будет заниматься «Газпромнефть-Технологические партнерства». Мы расширяем сферу наших интересов, вслед за баженом повышаем уровень других ТрИЗ.
Но этим не ограничимся. Второй и крайне важной задачей «Газпромнефть-Технологические партнерства» станет коммерциализация технологий «Газпром нефти». ТрИЗы — это вызов, это всегда набор прорывных технологий. И «Газпром нефть», создавая новые технологии, дошла до такого уровня зрелости, что готова и хочет продавать технологии рынку, превращаясь в технологическую компанию. Мы готовим систему маркетирования, коммерциализации наших продуктов. Со следующего года начнем выводить на рынок продукты «Газпром нефти».
За последние несколько лет в компании наработано более 200 цифровых и более 100 технологических проектов. По итогам глубокого скрининга и исследования рынка, мы подготовили около 30 готовых продуктов, которые в ближайшее время начнем продавать в рынок. Уже сделали открытые предложения нашим партнерам — это «НОВАТЭК», «ЛУКОЙЛ», «Сургутнефтегаз», «Татнефть», сервисные компании, они активно заинтересовались. По некоторым продуктам находимся в стадии заключения коммерческих контрактов, а в следующем году начнем действовать широко по рынку, создавать продукты под нужды заказчика.
— А можете привести примеры готовых технологий, которые «Газпром нефть» уже продает?
— Например, под реализацию крупных проектов «Газпром нефть» разработала комплекс управления экосистемой проекта, включающей сотни организаций, одновременно задействованных на строительной площадке. Это система, позволяющая наладить четкую работу множества подрядных компаний и оптимизировать затраты.
Поясню. Наверняка вы делали ремонт квартиры и видели, как иногда бессвязно работают между собой несколько бригад: когда одни штукатурят стены, другие одновременно привозят окна, оказывается, штукатурка еще не высохла, окна увезли обратно, а потом приехали еще другие рабочие и все схлопнулось. А теперь представьте строительство огромного завода либо установки на удаленном месторождения, куда завоз ограничен несколькими рейсами вертолета и лишь на протяжении нескольких месяцев в год. Там цена ошибки огромна. Если подрядчик не привез болты, то за ними полетит вертолет, а вся стройка будет ждать его возвращения. Мы разработали программные продукты, которые позволяют управлять стройкой в удаленном режиме, руководить такими строительными площадками, обеспечивать их бесперебойную работу. Параллельно включаем оптимизационные алгоритмы, на основе баз данных формируем несколько предложений по цене и качеству материалов для объекта. Это позволяет строить намного быстрее и дешевле.
Или еще 1 пример: цифровой симулятор гидроразрыва пласта «КиберГРП», разработанный «Газпром нефтью» совместно с МФТИ. Это симулятор, который позволяет моделировать реакцию залежей при гидроразрыве пласта (ГРП), моделировать дизайн и сложные системы трещин. Нами он отработан на бажене (более 450 операций гидроразрыва) и сейчас применяется в реальных боевых условиях в разных «дочках» «Газпром нефти». Он улучшает добычу на любых нефтяных пластах, но его специализация — ТрИЗ.
Пока «Газпром нефть» нацелена на продажи своих технологических продуктов в России. Затем, возможно, ближнее зарубежье, Европа, Ближний Восток — эти рынки наиболее восприимчивы к тому, что мы можем предложить.
— «Газпромнефть-Технологические партнерства» — а где во всем вами рассказанном непосредственно партнерства?
— Освоение трудных запасов мы однозначно видим только в партнерствах. В 2020 г. создали 2 совместных предприятия: с «Татнефтью» и «ЛУКОЙЛом» в Оренбуржье, а также с «Зарубежнефтью» в ХМАО. Сейчас в работе еще несколько СП, про которые я пока не могу о них говорить, поскольку они в фазе коммерческих переговоров.
И наши технологии мы хотим коммерциализировать через систему технологических партнерств. Например, через внешние сервисные компании, которым мы по лицензионному договору передаем в продажу свой продукт. Второй вариант — когда мы создаем совместное предприятие, вносим свой продукт в СП, и это СП будет выводить товар на рынок. Таких СП у нас тоже сейчас несколько в работе. «Газпром нефть» не видит самоцелью продавать все только используя свой ресурс, мы хотели бы создать распределенную сеть технологических партнерств для продвижения товара. Таким образом, масштабирование происходит гораздо быстрее, и охват рынка значительно расширяется.
В частности, уже решено, что в подобных партнерствах мы будем продавать симулятор «КиберГРП», технологии поиска углеводородов несейсмическими методами с использованием беспилотных летательных аппаратов, технологию «Зеленая сейсмика».
— «Газпром нефть» стала инициатором законодательства о технологических полигонах — для тестирования технологий в нефтянке. Не проще проводить эксперименты на имеющихся активах, зачем еще полигоны создавать?
— Текущая лицензия на разведку и добычу углеводородов имеет ограничения и цели, их нужно соблюдать и выполнять: обеспечить бурение конкретного числа скважин, достичь определенного уровня добычи нефти и прочее.
Технологический полигон — это лицензия на участок, цель которой не коммерческая добыча, а разработка технологии. Это новый тип недропользования, он позволит компаниям сосредоточиться только на разработках. Для выполнения лицензии на технополигоне действует облегченная система: нет необходимости готовить запасы в промышленных категориях, но добывать углеводороды разрешается, потому что без этого невозможно понять эффективность работ. Можно бурить разные типы скважин без оглядки на то, что они должны обеспечить определенный уровень извлечения нефти. Прежде нам постоянно приходилось решать конфликт интересов между добычей и разработкой технологии, теперь эта проблема снята.
Закон о технологическом полигоне принят в декабре 2019 г., весь этот год принимались необходимые подзаконные акты. Надеемся, что вместе с Минприроды закончим эту работу до конца года, и закон будет готов к выполнению с первого квартала 2021 г. Мы знаем, что и другие нефтяные компании тоже интересуются темой технологического полигона. Это, в первую очередь те наши партнеры, с которыми мы создали совместные предприятия. И мы договорились, что результаты с нашего технологического полигона будут переноситься в СП.
Лицензия на технополигон будет действовать 7 лет с возможностью продления на 3 года. «Газпром нефть» планирует этой возможностью воспользоваться, переоформив лицензию по Пальяновскому месторождению в технологический полигон. Это позволит проводить здесь более продвинутую, более сложную череду экспериментов. Начиная с 2021 г. планируем запустить на залежах Пальяна вторую фазу освоения бажена, которая позволит снизить UDC c 8,5 тыс. руб. до 6 тыс. руб. на тонну и выйти на эффективную разработку нетрадиционных запасов в новых регионах.
Сейчас мы работаем с баженом на зрелых активах, где есть вся инфраструктура. Наша цель — удешевить добычу баженовской нефти до такого уровня, который позволит рентабельно разрабатывать нетрадиционные залежи на новых участках. Чтобы технология освоения окупала и строительство инфраструктуры. Это крайне амбициозная и сложная задача, своего рода, прорыв номер два для бажена.
— К другим ТРИЗ «Газпром нефти». На какой стадии проект «Палеозой» в Томской области?
— В следующем году «Газпром нефть» намерена завершить большую работу по созданию технологии поиска палеозойских отложений. Мы считаем, что это второй по величине после бажена индустриальный эксперимент. Совместно с Томским Политехническим университетом сформирована уникальная экосистема, объединившая всех недропользователей региона на одной платформе. Создана новая геологическая модель Томской области по доюрскому комплексу, где расположен палеозой, для чего пробурены глубокие скважины. Две из них открыли новые залежи на палеозое.
Со следующего года планируем продолжить работу на новых лицензионных участках. Для этого вместе с администрацией Томской области мы инициировали обсуждение с Минприроды идеи выделения из нераспределенного фонда поискового участка, где можно было бы отработать технологию добычи палеозойской нефти. Мы понимаем степень риска. Сейчас геологоразведка на палеозое только в 17 % случаях приводит к успеху. Мы рассчитываем, что за счет отработки технологии коэффициент геологического успеха вырастет до 50 %. Для сравнения, на традиционных запасах он составляет 80 %. Поэтому на этом этапе нам просто необходима поддержка государства в лице Минприроды.
— А как развивается проект «Доманик» в Оренбуржье?
— Если на палеозое мы пока не умеем находить углеводороды, хотя умеем их эффективно извлекать, то на доманике надо еще научиться вести добычу нефти и газа. Доманик мы осваиваем в Оренбургской области. Построены первые 2 скважины, одна из них полностью вскрыла весь разрез, будем изучать. Всего в рамках ГРР пробурим больше 10 скважин в течение 3 лет, затем займемся концептуальной моделью месторождения. На доманике будет учитываться опыт бажена, потому что, по большому счету, с точки зрения тиражирования технологии — это примерно похожие пласты запасов. Доманик нам интересен как очень отдаленная перспектива. Мы знаем о его наличии, но лишь в общем представлении. В стране не реализовано ни одного проекта по доманику, кто-то должен быть первым.
Еще я бы хотел отметить работу «Газпром нефти» в области химических методов увеличения нефтеотдачи (МУН). Это очень важное направление для низкопроницаемых запасов, таких как бажен, доманик, ачимовка, палеозой. Эти запасы есть на многих наших зрелых месторождениях, которые перешли в стадию падающей добычи. Химические МУН могут дать истощающимся месторождениям новую жизнь. По МУН мы тоже планируем отдельный полигон и сегодня прорабатываем возможность создания нескольких партнерств, смотрим варианты локализации производства поверхностно-активных веществ на территории России. И здесь без налоговых льгот не обойтись — поддержка государства не только даст импульс крупным проектам сегодняшнего дня, но и будет способствовать развитию всей отрасли и создаст основу для добычи в будущие 10-летия.
Автор: Интерфакс
