18 сентября 2010 года в Колонном зале Дома Союза состоялось торжественное заседание Генерального Совета ФНПР. В нем приняли участие представители всех отраслей, входящих в Федерацию Независимых Профсоюзов России, заслуженные работники, ветераны, видные общественные и политические деятели страны. На Генеральном Совете выступил председатель Правительства РФ В.В. Путин
Пресс-конференция
председателя Нефтегазстройпрофсоюза России
Льва Алексеевича Миронова
18 сентября 2010 года в Колонном зале Дома Союза состоялось торжественное заседание Генерального Совета ФНПР. В нем приняли участие представители всех отраслей, входящих в Федерацию Независимых Профсоюзов России, заслуженные работники, ветераны, видные общественные и политические деятели страны. На Генеральном Совете выступил председатель Правительства РФ В.В. Путин.
Накануне заседания Генсовета ФНПР Председатель Нефтегазстройпрофсоюза РФ Лев Миронов, крупнейшего отраслевого профсоюза России, провел пресс-конференцию. В ней приняли участие СМИ, освещающие деятельность нефтяной и газовой отраслей страны. Пресс-конференция поводились с использованием он-лайн видеотрансляции, что позволило принять в ней участие и представителям региональных СМИ.
Л.М.: Уважаемые коллеги. Прежде всего, хочу поблагодарить вас за интерес, проявленный с вашей стороны к теме профсоюзного движения. Создание общего информационного поля, непредвзято освещающего нашу деятельность - это одна из основных задач, которая стоит перед нами. И без вашей помощи это было бы сделать практически невозможно. Отмечу, что мы сейчас находимся накануне 20-ти летнего юбилея - Нефтегазстройпрофсоюз России был основан в декабре 1990 года. За эти 20 лет с нами многое произошло. Это время перехода от советской плановой экономики к рыночной. Поэтому и сам профсоюз, и его члены трансформировались, привыкали работать в непривычных условиях. И профсоюзу пришлось на ходу перестраиваться и защищать членов профсоюза - своих трудящихся - в новых условиях. В советское время нам и в страшном сне не могло присниться, что мы будем применять такие методы протеста, как митинги, пикеты, демонстрации, забастовки, голодовки. Это тяжелые формы защиты.
17 декабря 1990 года, когда был создан Нефтегазстройпрофсоюз Российской Федерации, в него входило примерно 1,5 млн. членов, а сейчас - 1,3 млн. Уменьшение связано в большей степени с тем, что происходит сокращение численности работающего персонала и в меньшей степени обусловлено осознанным выходом из профсоюза по личным причинам. Наш профсоюз может гордиться тем, что у нас членов профсоюза примерно 85% от числа работающих в наших отраслях. И в системе социального партнерства, которое оговорено нашим действующим Трудовым Кодексом, обеспечивается 94% предприятий коллективными договорами - первой степенью защиты социально-трудовых прав и интересов работников. Это высокий уровень по сравнению с другими отраслями. Для российской экономики, российского общества мы являемся наиважнейшей составляющей, потому что, по нашим данным, примерно 40% государственного бюджета поставляет нефтегазовый комплекс.
В труднейших условиях в 90-е гг. у нас были задолженности по заработной плате до полугода, а в строительном комплексе - до года. Наши иностранные коллеги удивлялись: «как, не получая зарплату, вы все еще ходите на работу?» Мы пережили эти моменты. В преддверии дефолта 1998 г. мы применяли весь арсенал защиты наших работников, вплоть до того, что на севере у нас бастовал целый город Надым. Тем не менее, мы пережили тяжелые времена и не думали, что попадем в жернова сегодняшнего финансово-экономического кризиса. Но мы и наши компании легче прошли первую волну кризиса. Занятые в основном производстве наши работники, несмотря ни на что, даже получили повышение заработной платы в отличие от других отраслей. Нас радует и то, что в социальном пакете, который предусматривает коллективный договор на предприятиях и в наших компаниях, в отраслевом соглашении, которые мы заключаем на федеральном уровне, пакет социальных гарантий практически не пострадал. Тяжелее кризисные явления отразились на наших сервисных организациях, которые обслуживают основное производство - добычу нефти и газа, трубопроводный транспорт, переработку нефти и газа на нефтеперерабатывающих заводах.
Наверное, нужно несколько слов сказать об уровне заработной платы в наших отраслях. Действительно, в основном производстве у нас достаточно высокий уровень заработных плат по сравнению с другими отраслями. Но не нужно забывать, что 70% нефти и 90% газа добывают в условиях крайнего севера. Однажды журналисты спросили наших работников в Якутии: «А вы чувствуете на себе процесс глобального потепления?» На что они ответили: «Конечно, чувствуем, например, раньше зимой было -60 градусов, а теперь -56 градусов».
Сегодня мы находимся в тревожном состоянии. Потому что, с одной стороны, работая на федеральном уровне с органами исполнительной власти, с Госдумой и Правительством, профильными министерствами здравоохранения и энергетики, которые занимаются социальными проблемами, мы чувствуем, что кризис уменьшается. Но, с другой стороны, когда мы оцениваем проблемы, связанные с формированием госбюджета на 2011-13 гг., то чувствуем, что социальные статьи усекут. Это коснется минимального размера оплаты труда, оплаты больничных, пенсий. Они если и не будут сокращены, то будут заморожены в условиях инфляции. Население, трудящиеся понесут ощутимые потери. Худо-бедно ощущаем это даже в течение этого года, когда всем очевидно, что цены на продукты и промышленные товары растут.
Давайте я постараюсь ответить на ваши конкретные вопросы, так как рассказывать о деятельности профсоюза, о ее направлениях можно долго, потому что она касается всех сторон деятельности, как работников, так и членов их семей. Профсоюз занят не только производством, но и организацией досуга и быта. Это немаловажно, чтобы человек, работающий в трудных условиях, не потерял вкуса к жизни, чтобы у него была достойная заработная плата. Профсоюз в переговорах с работодателями - нефтяными олигархами, газовыми монополистами - старается, чтобы в коллективных договорах была обеспечена достойная заработная плата. Вследствие тяжелых переговоров удалось найти точки соприкосновения и приемлемые решения, нам есть, чем гордиться.
По нашей инициативе создано объединение работодателей нефтегазового комплекса. Я проводил переговоры с первыми руководителями нефтегазовых компаний. Одним из вопросов было объединение работодателей нефтегазового комплекса, так как его у нас не было. У химиков, металлургов, шахтеров были, а у нас был союз нефтегазопромышленников, который не был легитимным для заключения отраслевого соглашения. Мы создали такую паритетную организацию. Один из руководителей компаний, президент Транснефти, поинтересовался: «Как вы нас посадите за один стол, если у нас совершенно разные интересы: у тех, кто добывает нефть, транспортирует, перерабатывает?» У нефтяников, газовиков есть общие корпоративные интересы, которые надо защищать. Сейчас мы вступили в переговоры по созданию отраслевого соглашения на 2011-13 гг.
В: Проводите ли вы стачки, забастовки, голодовки?
Л.М.: Когда наступил кризис, мы собрали экспертов Ассоциации профсоюзов базовых отраслей промышленности и строительства, которую я возглавляю на общественных началах. В Ассоциацию входит 10 профсоюзов: шахтеры, металлурги, химики, энергетики геологи, строители, лесники, мы в том числе. Мы оценивали ситуацию, решали, какие методы защиты наших работников мы имеем право применять в условиях влияния кризиса на социальные права и гарантии трудящихся. Наши эксперты пришли к выводу, что забастовки не выгодны трудящимся. Они будут усугублять и без того ухудшающееся положение. Мы постарались сделать таким образом, чтобы в переговорах по заключению коллективных договоров и оценке выполнения отраслевого соглашения сохранить все социальные гарантии, которые были предусмотрены в докризисный период. И нам это удалось. В прошлом мы применяли весь арсенал защиты трудовых прав наших работников, начиная пикетами, как в регионах, так и здесь в Москве на федеральном уровне. Мы пикетировали Белый дом, Госдуму, Совет Федерации. Мы категорически возражали против пенсионной реформы, введения единого социального налога, потуг правительства и исполнительной власти, которые направлены на уменьшение содержания кошельков наших работников. Нам удалось достичь успехов, но были и промахи. Например, мы всей Ассоциацией газовиков возражали против введения единого социального налога, убеждая, что нужно сохранить страховые принципы. Но этот налог был введен. Потребовалось несколько лет, чтобы правительство убедилось, что это неверное решение, а профсоюзы были правы.
В: Этим летом по стране бушевали многочисленные пожары. Существовали ли реальные угрозы объектам нефтегазовых отраслей? Как с ними боролись, какие меры были приняты?
Л.М.: Да, действительно, вся страна с ужасом наблюдала, какие убытки эти пожары наносят. И нас удивляло, какие меры предпринимала власть. Нам они казались вялыми, недостаточными. Я лично принимал участие в тушении пожаров в 1972 г (Л. А. Миронов имеет награду «За отвагу на пожаре» - прим. автора). Тогда вся страна поднялась. А сейчас происходила какая-то неразбериха. Конечно, мы опасались, но, тем не менее, служба безопасности хорошо поставлена на каждом предприятии. Мы успешно справились. Нефтегазовая отрасль показала, что она организована для такой ситуации.
В: Вы говорили про заработные платы. Полагаю, что многим присутствующим будет интересен этот вопрос. Скажите, какова выплата членских взносов и почему в разных регионах она отличается? И как она отличается?
Л.М.: Не совсем правильная постановка вопроса, так как размер членских взносов везде одинаков - 1% от заработной платы независимо от региона. У нас есть разница в отчислениях профсоюзных взносов для обеспечения региональных структур профсоюза. Есть первичные, объединенные, районные, областные, межрегиональные профсоюзные организации (МПО), которые созданы в вертикально интегрированных компаниях типа Газпром, Лукойл, Роснефть и т.д. Мы единственный профсоюз, который создал подобные МПО и считаем, что на уровне высшего менеджмента компании должны быть соответствующие профсоюзные организации для заключения коллективного договора или соглашения. Но каждая структура из этих структур требует разного финансирования. Бо?льшая часть денег остается в первичных организациях, часть уходит на содержание объединенной организации, где она есть, часть - на районные организации. Основное звено - обкомы.
В: На официальном сайте партии «Единая Россия» есть информация о Нефтегазпрофсоюзе. На чем строится ваше сотрудничество с партией власти и чего вы от него ждете?
Л.М.: Договор с партией «Единая Россия» о взаимодействии мы заключили еще до выборов в Госдуму. Мы должны участвовать в законодательном процессе. Но так как профсоюз не имеет права законодательной инициативы, и мы должны использовать любые возможности, чтобы участвовать в этом процессе, чтобы еще на уровне подготовки законопроекта успеть «встрять» в процесс. Когда проект будет принят, будет поздно что-либо делать. С помощью этого контакта нам удавалось отстаивать попытки ущемить права северян, поскольку в деятельности нашего профсоюза защита северян имеет большое значение. Наше последнее взаимодействие - мы перечислили на их субсчет 400 тысяч рублей для помощи погорельцам. Надеюсь, это обоюдовыгодное сотрудничество на уровне верхнего руководства партии. Это помогло нам взаимодействовать с фракцией «Единая Россия» в Госдуме. При этом нас нельзя упрекнуть в политической ангажированности - на региональном уровне у нас постоянно проходят взаимодействия с представителями всех политических партий, представленных в местных органах власти. У нас плюрализм: официальным органам мы никогда не называем приоритет какой-либо партии. И, надо отметить, политические партии хотят сотрудничать с нами. Потому что нет в российском обществе такой структуры как наш профсоюз по глубине проникновения в регионах. Структура, чьи члены есть практически на каждом предприятии отрасли. Большинство партий Москвы - головастики: чем дальше вглубь - тем тоньше хвост.
В: Лев Алексеевич, скажите, пожалуйста, какие цели стоят перед НГСП в ближайший период?
Л.М.: 22-23 декабря года будем отмечать 20-летие нашего профсоюза и будет очередной, V съезд НГСП РФ. Мы сейчас готовимся к нему. Мы не можем стоять на месте и пересматриваем все наши действующие нормативные документы, прежде всего, начиная с Устава, то есть он не может быть догмой, потому что все течет, все изменяется вокруг нас и мы должны соответствовать в своей работе этим изменениям. И мы разрабатываем основные направления на ближайший период. Разрабатываем на пять лет, но это не говорит, что это будет окончательная программа на ближайшие 5 лет. Мы будем пересматривать эти основные направления в течение пяти лет, если это потребуется. Ничего хорошего от нашего правительства, от нашей экономики, как я уже говорил, мы не ждем, поэтому мы с тревогой к этому относимся и стараемся предусмотреть в основных направлениях прогноз нашей деятельности. Наша главная задача - это защита заработной платы, чтобы она была достойной, чтобы была обеспечена занятость. Почему именно Занятость у нас в приоритетных направлениях? Потому что наши работники живут в моногородах, местах добычи. Что такое моногород? Есть предприятие и при нем город, где живут и работают, допустим, нефтяники. Такие города, как, например, Ямбург, Уренгой, Сургут, Нефтеюганск. И если человек теряет работу в результате модного слова реструктуризация (мы уже так с опаской относимся, как только говорят «оптимизация» или «реструктуризация», мы начинаем вздрагивать, потому что это влечет за собой увольнение, сокращение персонала). А на севере человеку деваться некуда. Если он потерял работу, у него два пути: либо бомжевать, либо уходить в криминал. Уехать на «большую землю» и обосноваться там даже при нашей большой зарплате средств не хватает. Поэтому занятость для нас - это большая проблема и особенно на севере. Ну, и третье «З» - это законность. С тем, чтобы, если работодатель имеет претензии к нашим работникам, эти требования были обеспечены Трудовым Кодексом, а не вне его. Прецедентов достаточно, когда приходит новый собственник и первым делом начинает проводить сокращение, без соблюдения процедур, предусмотренных Трудовым Кодексом. Поэтому ближайшие наши цели - это обеспечение этих трех «З» - зарплата, занятость, законность.
В: Вы уже сказали, были проблемы с выплатой заработных плат, были задолженности. Существует ли такая проблема сейчас? Если да, то как с ней борется профсоюз?
Л.М.: В нашей отрасли на сегодняшний день особых проблем нет, несмотря на кризис. Есть задержки в сервисных предприятиях, потому что заказчики не всегда вовремя расплачиваются за объемы выполненных работ. Прецеденты есть, но они не носят катастрофический или глобальный характер. Эти проблемы решаются достаточно просто и быстро. Я говорю про наши отрасли.
В: Существует ли понятие глобализации применительно к профсоюзному движению?
Л.М.: Существуют. Я уже говорил ранее - в развитых странах типа Германии или Франции существуют не более 5-6 профсоюзов на все отрасли - и это нормально. У нас же их десятки. Многие из них не имеют достаточных ресурсов для нормально работы по защите своих членов, но продолжают работать автономно. Единственный выход для них - это объединение с более крупными профсоюзами из смежных отраслей, использование их потенциала. И у нас этот процесс потихоньку набирает силу. В нашей отрасли уже проходят подобные объединения на региональном уровне.
В: А если брать глобализацию в международном масштабе?
Л.М.: Да, международный формат взаимодействия в последнее время стал использоваться все чаще. Причина проста - у нас в России появились большие транснациональные компании. Возьмем, например, Лукойл. Это действительно транснациональная компания, у которой есть предприятия, которые она купила в Болгарии, Сербии, Румынии, Украине, Азербайджане. Недавно они купили завод на Сицилии, у них масса бензозаправок в Соединенных Штатах. И однажды всплыла проблема соблюдения прав членов профсоюза в Болгарии в Бургасе на нефтеперерабатывающем заводе. Совместными усилиями профсоюзы утрясли этот вопрос и договорились с руководством компании о соблюдении прав членов профсоюза на этом заводе. Существует международная практика создания таких транснациональных профсоюзных сетей.
В: Подписано соглашение, которое наш президент назвал историческим, между Россией и Норвегией по поводу шельфовых месторождений в Баренцевом море. Процесс длился десятилетиями, никак не могли поделить, что принадлежит им, а что нам. Лев Алексеевич, скажите, НГСП участвовал в подготовке данного соглашения и чего ожидать от этого нового соглашения?
Л.М.: Мы не участвовали на уровне министров или министерства иностранных дел, но у нас происходили двусторонние встречи с представителями Норвежского союза нефтяников. У нас были публикации в журнале «НГСП Информ» по поводу этой «серой» зоны, где никак не могли определиться с границей. Но, тем не менее, договорились. И оказалось, что большие запасы нефти и газа находятся на наших территориях. Когда лидеры профсоюзов встречались с В. В. Путиным, он подтвердил, что в рамках условий, которые нам выдвигают, больше территории мы отдавать не будем. Так что я могу сказать, что мы в какой-то степени участвовали в этом процессе и свое мнение высказывали. Другое дело - прислушивались ли?
Сейчас с Норвежским профсоюзом у нас есть общая программа Баренц -2020. Она разработана для двух государств. В ее рамках мы объединили усилия для разработки стандартов безопасности на платформах Северного Ледовитого Океана, конкретнее, в Баренцевом море. Зеленые не зря всполошились - Баренцево море, Северный Ледовитый Океан - это не Мексиканский залив, и последствия от аварии могут быть гораздо серьезнее. Если там под угрозу поставлено существование BP, то в Баренцевом море, случись подобное, ущерб будет еще катастрофичнее.
Хочу отметить, что в последнее время мы переносим формат взаимодействия с иностранными партнерами в он-лайн режим, используя разработанную нашим профсоюзом программу видеосвязи и видеоконференций. Наши норвежские коллеги во время последнего совещания с использованием видеосвязи были приятно удивлены подобным технологиям, которые мы используем в нашей работе
В: Скажите, а какие меры предпринимаются, чтобы не допустить катастроф, подобных произошедшей в Мексиканском заливе?
Л.М.: Я до сих пор не могу понять причины этой катастрофы, хотя комиссия уже отработала. Они допускают двойное чтение причин аварии: и техногенные катастрофы, и человеческий фактор. Мы разговаривали с норвежцами по этому поводу и предполагаем три составляющих. Во-первых, экологическая безопасность. Далее, техника безопасности для людей, занимающихся добычей. Необходимо разработать жесткие стандарты - собственно, чем и занимается наша международная комиссия в рамках программы Баренц-2020. И третья важная составляющая - понимание того, что предотвращение подобных катастроф - это забота не только компании, но и государства. Государство должно обеспечивать безопасность добычи в шельфе и в Арктике.
В: Все-таки, не понятно, может это была диверсия? Ведь для нас это тоже актуально.
Л.М.: Мы обсуждали это на международных уровнях - на Международном профсоюзном форуме, на энергетической конференции профсоюзов. Однозначно не приняли версию, что это теракт или диверсия.
В: Как защищены права рабочих - членов профсоюза, работающих на международных проектах за рубежом?
Л.М.: Как правило, действуют общие коллективные договоры, помимо государственных гарантий. Еще раз повторюсь, что трудовой договор, защищает права работника независимо от того, где он работает - в России или за рубежом. На сегодня трудовой договор - это основной инструмент защиты работников. Таких зарубежных объектов у наших компаний много. Например, «СК РУСЬВЬЕТПЕТРО», там работают русские и вьетнамские работники. В этой компании действуют коллективные трудовые договоры, которые обеспечивают социально-трудовую защиту рабочих. Компания ОАО «Лукойл» имеет хороший социальный пакет независимо от места работы и в этом заслуга Межрегиональной профсоюзной организации ОАО «Лукойл». Примеров много.
В: Спасибо, Лев Алексеевич, за Ваши ответы.
Л.М.: Вам спасибо за вопросы.
Посмотреть пресс-портрет: