Нефтяная дочка Газпрома - Газпром нефть, которая в 2018 г вошла в 3ку крупнейших российских нефтяных компаний по объемам добычи, в ходе Петербургского экономического форума (ПМЭФ-2018) подписала большое число соглашений, значительная часть из них - с иностранными партнерами.
О том, почему Газпром нефть вызывает повышенный интерес у зарубежных компаний, о зарубежных и российских проектах Газпром нефти и о стратегии развития НК после 2025 г в кулуарах форума в интервью рассказал заместитель председателя правления, 1й заместитель генерального директора Газпром нефти В. Яковлев.
- После некоторого перерыва, вызванного санкционными мерами в отношении РФ, Газпром нефть вновь активно обсуждает варианты сотрудничества с иностранными партнерами. В чем видите причины того, что переговоры компании с иностранцами вновь активизировались?
- Если честно, даже в те годы, когда для нас менялась внешняя среда, особенного ослабления интереса к Газпром нефти из-за рубежа мы не чувствовали. Количество тем, которые мы обсуждали, со временем только увеличивалось, и на данный момент оно велико как никогда. Сотрудничество Газпром нефти с иностранными партнерами, действительно, динамично выросло в последнее время, и в подтверждении тому подписаны многочисленные соглашения на ПМЭФ.
Объяснить то, что интерес к Газпром нефти всегда был высоким, можно несколькими факторами. Во-первых, мировая нефтяная отрасль планирует свою деятельность вдолгую, сквозь любые политические циклы. Во-вторых, российская нефтянка показала свою устойчивость в период низких цен на нефть: когда везде в мире снижалась буровая активность, мы ее не снижали и продолжали принимать крупные инвестиционные решения. И, в-третьих, партнеры видят как динамично развивается сама Газпром нефть, мы нацелены на результат и на получение совместной выгоды, наши партнеры это видят и ценят.
Многое, конечно, зависит и от внутренних возможностей наших партнеров. Было время, когда они попросту сокращали свою инвестиционную активность не только по отношению к России, но и на «домашних» активах. Просто не могли себе позволить осуществлять новые инвестиции из-за низких цен на нефть. Сейчас, видимо, внутренних возможностей у иностранных компаний стало больше, и темы, которые мы долго обсуждали, перешли в стадию реализации договоренностей, конкретных соглашений, сделок...
- Видимо, и подходы Газпром нефти к зарубежному партнерству за последние годы изменились?
- Партнерства, российские и западные, составляют значимую часть нашего бизнеса - примерно 40% активов находится в совместном владении и управлении. Мы всегда осознавали значимость этого направления, и много работали в части развития форматов партнерств. Нужно уметь слышать, чувствовать, понимать интересы партнера, быть способным в чем-то отойти от внутренних практик для того, чтобы найти точки соприкосновения, улучшить условия совместной работы.
Газпром нефть за последние годы стала ещё более гибкой, открытой к кооперационным моделям управления, мы все в большей степени совершенствуем этот навык. Кроме того, мы нацелены на дополнительные контакты, новые форматы общения, иногда все начинается с простого обсуждения состояния рынка, совместных оценок, взглядов на перспективу...
- Одной из новых сделок с участием иностранного партнера станет продажа 49-процентнойдоли в Газпром нефть-Восток РФПИ и эмиратскому фонду Mubadala. Как вы смогли заинтересовать фонд Mubadala в получении неконтрольной доли в небольшом предприятии, работающем на зрелых месторождениях?
- Это был взаимный интерес. Совместно с РФПИ и Mubadala мы давно искали конкретные проекты, на которых можно было бы стартовать совместно. При этом все участники на всех этапах осознавали, что есть большой потенциал для сотрудничества в России и за ее пределами. Поэтому участники соглашения по Газпромнефть-Восток рассматривают этот проект как стартовый в нашем долгосрочном сотрудничестве.
Базовая цена сделки составляет 302 млн долл США, предусмотрен также отложенный платеж в размере 23 млн долл США при выполнении определенных условий. Достигнутые договоренности мы закрепили в подписанном обязывающем соглашении.
Сама сделка по Газпромнефть-Восток является сбалансированной для всех сторон. Наша компания в последние годы достаточно много вкладывала в развитие газовой инфраструктуры на этом активе, и сейчас он подошел к этапу, когда инвестиции начинают давать отдачу. Для нас продажа доли дает возможность ускоренного возврата инвестиций. Для наших партнеров это проект, на котором они свою отдачу начинают получать с первого дня участия, поскольку Газпромнефть-Восток генерирует свободный денежный поток.
При этом активы Газпромнефть-Востока имеют перспективу развития, связанную с палеозойскими отложениями. Мы видим значительный потенциал наращивания ресурсной базы, и надеемся, что технологические возможности и опыт Mubadala внесут свой вклад в их ускоренный ввод.
- И какие еще проекты обсуждаются Газпром нефтью и Mubadala? Это не обязательно активы, в которых уже участвуют стороны?
- Мы не ограничиваемся теми активами, которые находятся в наших портфелях, формируем совместный стратегический взгляд на возможности дальнейшего сотрудничества. Это могут быть дополнительные проекты в России и на Ближнем Востоке, являющемся ключевым для Mubadala, а также регионом, входящим в периметр стратегии Газпром нефти. В первую очередь обсуждаем проекты в сегменты добычи, которые могут начинаться с самых ранних стадий. Более подробную информацию мы раскроем, когда сделка по Газпромнефть-Восток будет закрыта.
- И когда она будет закрыта?
- В 3м квартале 2018 г.
- Сообщалось также о планах вхождения китайской ZPEC в проект Чона. На какой стадии переговоры по этому активу?
- На данный момент мы можем только подтвердить то, что мы ведем переговоры с азиатскими партнерами по данному активу.
- В чем может быть интерес иностранного партнера в Чоне, проекте на очень ранней стадии, с геологическими рисками? Ранее японская JOGMEC отказалась от идеи участия в Чоне...
- Да, Чона пока находится на достаточно ранней стадии: на оценке геологических возможностей, подбора технологий для эффективной разработки. Но именно партнерский формат работы является стандартом для подобных проектов - с большой неопределенностью, но и с потенциально высокой отдачей. Ресурсная база Чоны очень значительна, что и формирует интерес к этому активу со стороны партнеров, с которыми мы сейчас находимся в дискуссии.
- Газпром нефть обсуждает партнерства только с азиатскими компаниями? С европейцами, например, совсем переговоров не ведете?
- Мы ведем переговоры также и с европейскими компаниями по проектам, как в России, так и на других территориях. Текущая стадия переговоров позволяет нам рассчитывать на то, что объявить о договоренностях с компаниями из Европы мы сможем уже в текущем году. Пока ограничусь такими формулировками.
- Один из ваших европейских партнеров испанская Repsol, с которой у Газпром нефти уже есть СП в ХМАО. Компании планировали развивать сотрудничество в РФ и за ее пределами...
- С Repsol мы прорабатываем конкретные опции расширения нашего взаимодействия. За рубежом это, прежде всего, Курдистан. Здесь Repsol владеет блоками Топхана и Курдамир, которые граничат с нашим блоком Саркала, синергия очевидна. Сейчас Repsol и министерство природных ресурсов Курдистана актуализируют планы разработки месторождений испанской компании. Газпром нефть" заинтересована в том, чтобы имея согласованный FDP (план развития месторождения) быстро подключиться к реализации совместных договоренностей.
- А в чем видите расширение партнерства Repsol и Газпром нефти в России?
- Возможно, расширение периметра деятельности для покупки геологоразведочных лицензий как в том регионе, где мы уже владеем активами (в Карабашской зоне ХМАО), так и на других территориях РФ.
Кроме того, между Газпром нефтью и Repsol на ПМЭФ подписано соглашение о технологическом сотрудничестве. Мы рассчитываем на совместное наращивание технологического арсенала. Например, одной из тем совместной проработки является исследования в области петрофизики с использованием цифровых технологий и искусственного интеллекта.
- Год назад на ПМЭФ было подписано соглашение о технологическом партнерстве с Саудовской Аравией. За 1 год удалось ли определить точки соприкосновения?
- Да, мы конкретизировали направления нашего сотрудничества. В качестве приоритетных выделили четыре направления: технологии бурения, разработка низкопроницаемых запасов, технологии многостадийного гидроразрыва пласта и развитие методов геологического моделирования. Соглашения предусматривают обмен опытом и наработками по этим областям, совместное тестирование технологий. И это не только кабинетная работа специалистов, могут быть опытно-промышленные работы, то есть проверка технологий на активах в России и Саудовской Аравии.
Интерес саудитов в том, что они сейчас подходят к проблеме вовлечения в разработку краевых зон месторождений с карбонатными коллекторами. Для них это трудноизвлекаемые запасы, задача будущего, тогда как для нас работа с запасами такого качества - реалии текущего дня. Мы имеем ценные наработки, и нам есть чем поделиться.
В свою очередь, Газпром нефть, конечно же, заинтересована в привлечении в партнеры Saudi Aramco, крупнейшей нефтяной компании мира, с огромным технологическим потенциалом. Видеть, как работает команда Saudi Aramco, конечно же, очень интересно. Еще более важно получить доступ к их опыту и интеллектуальным возможностям.
- Заканчивая зарубежную тему, хочу задать несколько вопросов про активы на Ближнем Востоке. Сначала про крупнейший добычной зарубежный проект - иракскую Бадру. Первоначальный он был заявлен как быстрорастущий, но сейчас Газпром нефть просит власти Ирака согласовать стабилизацию добычи нефти на Бадре. Насколько серьезной может оказаться недополученная прибыль из-за смены приоритетов?
- С властями Ирака на рабочем уровне согласованы изменения плана разработки Бадры, заключающиеся в стабилизации добычи нефти на достигнутом уровне. Теперь ожидаем формализации этих договоренностей от Ирака. Думаю, что в течение этого года согласование нового плана реалистично. Мы считаем, что предоставили все необходимые аргументы.
Что касается финансового эффекта от снижения полки добычи по сравнению с первоначальными планами, то, с одной стороны, одновременно сокращается и объем инвестиций. С другой стороны, это несколько удлиняет сроки возврата тех инвестиций, которые мы сделали раньше. В целом, мы считаем, в текущей конъюнктуре, в текущих условиях такое решение является сбалансированным. В то же время для Бадры есть опция развития, бурения дополнительных скважин, и эту опцию мы с иракскими партнерами тоже обсуждаем.
- Газпром нефть не стала участвовать в очередном раунде на месторождения в Ираке, хотя заявляла, что оценивает блок Зурбатия рядом с Бадрой. Что произошло?
- Мы не подали заявку на последний лицензионный раунд в Ираке, как и многие другие нефтяные компании, из-за очень сжатых сроков проведения этого тендера. Но нам по-прежнему интересен этот блок, а также ряд других, находятся в провинции Вассит недалеко от месторождения Бадра. Это лицензионные участки на ранней стадии изучения. Но для их получения нужно ждать нового лицензионного раунда, куда они могут быть включены.
- Предлагаю перейти к новым российским партнерам Газпром нефти. Что подразумевает собой соглашение со Сбербанком , также подписанное на ПМЭФ?
- Рамочное соглашение со Сбербанк Лизинг подписано с целью создания совместного предприятия. Это СП, используя лизинговый формат, будет покупать специализированную технику (например, современные буровые станки) и передавать ее нефтесервисным компаниям, которые оказывают услуги Газпром нефти. Основное финансирование на покупку оборудования пойдет от российских банков, доля инвестиций Газпром нефти составит от 5% до 10%.
Поясню, зачем нам это надо. Подчеркиваю, Газпром нефть намеренно не хочет владеть нефтесервисным бизнесом. При этом мы заинтересованы в том, чтобы нефтесервисные компании, работающие на нас, обновляли свой парк, повышали технологический уровень. Но мы понимаем, что финансовые возможности нефтесервисников ограничены. Поэтому создаем механизм, который даст Газпром нефти высокотехнологическое оборудование, на котором будут работать сторонние сервисы.
Это новая форма работы в нефтесервисной сфере, на отечественном рынке, по-моему, ее еще никто не применял. И наши расчеты показывают, что это исключительно коммерческая схема. Одновременно она дает возможность сервисному рынку развиваться, расширять свои возможности. Надеемся, что в дальнейшем этот механизм может быть широко задействован.
- Надеетесь, что сервисные компании встанут к вам в очередь?
- С некоторыми нефтесервисными компаниями мы уже провели переговоры, интерес, несомненно, есть. Мы проведем отборочный тендер, и то предприятие, что предложит наилучшие условия, получит в пользование новое оборудование. Само оборудование будет закреплено за «Газпром нефтью», работать на нем можно будет только по нашим заказам.
- И еще про новые инициативы. Действительно, на базе Нового порта Газпром нефть планирует создание нефтегазового кластера, который может стать толчком для развития газового бизнеса компании?
- Мы строим в Новом порту уникальный инфраструктурный комплекс, чтобы иметь возможность эффективной монетизации всех видов углеводородов: и нефти, и конденсата, и газа. Создание такого комплекса позволит нам с максимальной эффективностью вовлечь в разработку те запасы компании, которые у Газпром нефти уже есть в районе Нового Порта.
Это якорный инфраструктурный комплекс, который будет также использоваться для разработки новых месторождений. Мы продолжим работу по расширению ресурсной базы возле Нового порта. Буквально недавно получили несколько новых участков: Южно-Каменномысский, Южно-Новопортовский, Суровый. Поскольку они пока находятся на поисковом этапе, состав углеводородов пока еще не определен. Но, в любом случае, мы понимаем, что в данном регионе все запасы имеют высокое содержание газа.
Поэтому «Газпром нефтью» принято решение о строительстве газопровода, который пересечет Обскую губу и выйдет на газовые объекты «Газпрома» в Ямбурге. Мощность газопровода планируется от 10 млрд куб. м. Для Газпром нефти наличие такого объекта создает возможность монетизации газа.
Параллельно частью инфраструктурного решения остается закачка газа в пласт для подержания пластового давления. Будем использовать и ту (закачка в пласт-ИФ), и другую (строительство газопровода - ИФ) возможность на разных стадиях жизненного цикла месторождения. На начальной стадии имеет смысл закачивать в пласт. Дальше, когда основные объемы нефти извлечены, имеет смысл газ поставлять на рынок. Кроме того, объемами закачки газа можно управлять, поскольку спрос на газ носит сезонный характер.
По нефти планка добычи не меняется - планируем добывать на Новом порту не менее 8 млн тонн. Что касается извлечения стабильного конденсата, то в зависимости от объемов мы можем продавать конденсат в виде отдельного продукта или смешивать конденсат с нефтью, улучшая качество сорта нефти Noviy Port и получать дополнительную премию. Когда будет ясность по подключению новых нефтяных месторождений к Новому порту, то вполне возможно будет расширить и нефтяную инфраструктуру проекта. Такое решение будет приниматься в зависимости от того, что эффективнее: повышать полку добычи на проекте или удлинять ее по времени.
- Сообщалось, что Газпром нефть готовит новую стратегию, определяющую развитие компании после 2025 года. Как бы Вы охарактеризовали суть новой стратегии, и когда она будет готова?
- Мы, действительно, сейчас проводим большую работу по обновлению стратегии развития компании после 2025 года, планируем завершить эту работу до конца года.
Что касается характеристик новой стратегии, то вы не увидите каких-то кардинальных и неожиданных изменений. Планируется дальнейшее поступательное развитие Газпром нефти. Если говорить о добыче, то, достигнув уровня в 100 млн тонн н.э. в год, после мы намерены продолжать рост с темпами выше среднеотраслевых - не менее чем 1,5-2% в год. Это будет тот объем добычи, который позволит Газпром нефти войти в десятку крупнейших мировых публичных компаний - производителей жидких углеводородов и закрепиться в этой высшей лиге.
Поступательный рост добычи учитывает все возможности развития. Так, сейчас компанией сформирован избыточный набор возможностей, которые позволяют нам выбирать наиболее эффективные опции и более активно работать с имеющимся портфелем активов. Одновременно мы можем и далее продолжать предлагать потенциальным партнерам покупать доли в наших активах. Каких-то значительных покупок с рынка новая стратегия не предусматривает. В целом я бы охарактеризовал ее как стратегию органического роста.
При этом основной акцент мы делаем на эффективности, максимизации дохода на вложенный капитал, прибыли на каждый добытый баррель и качественное развитие организации. Мы ставим перед собой очень амбициозную цель - стать признанным в отрасли лидером по эффективности и безопасности деятельности, а также технологичности.
Что касается финансовые показателей, будем и дальше радовать инвесторов максимально высокими уровнями прибыли и дивидендов.
- Цифровая трансформация бизнеса, которую Газпром нефть утвердила в качестве одного из приоритетных направлений, является частью новой стратегии?
Нашу компанию выделяет то, что в течение многих лет мы целенаправленно работали над созданием новых цифровых решений. Огромный объем цифровых инициатив уже формирует критическую массу, мы можем говорить о цифровизации компании. Цифровизация для нас - это не только внедрение новых цифровых технологий. Это также пересмотр, как внутренних процессов, так и подходов к взаимодействию с нашими многочисленными партнерами.
Мы ставим перед собой цель построить единую открытую информационную платформу, в которой вместе с нами смогут работать также наши поставщики, подрядчики и субподрядчики. При этом мы хотим не насаждать им свой продукт, а вовлекать в процесс его создания на принципах, схожих с open-source, предоставляя уникальные технологические возможности и приглашая к совместному развитию и совершенствованию платформы в формате co-creation («совместное создание»).
Мы хотим выйти за юридические границы нашей компании, сделать прозрачным весь цикл «создания стоимости» для участников, перейти от взаимоотношений «заказчик/подрядчик» к совместной работе на общий результат и повышению «величины приза» для каждого из нас.
- Так скоро в Газпром нефти IT-специалисты станут важнее геологов и нефтяников-добычников...
- Не получится, но компания становится цифровой. Непосредственно для нефтяников цифровые навыки отныне становятся частью профессионального арсенала. И это главный фактор успеха в нефтяной компании будущего.
