Со вступлением России в ВТО, препятствия к которому совместными усилиями устранили Государственная Дума и Конституционный суд, в мире появится организация, объединяющая стран-производителей около 85% всей нефти и газа. Для сравнения, действующие отраслевые клубы: ОПЕК, Международное энергетическое агентство и Форум стран экспортеров газа - могут в совокупности похвастаться лишь 70%-ной долей. Из десятки мировых лидеров по добыче углеводородов за бортом ВТО останется только Иран, чьи переговорные перспективы крайне туманны.
Парадоксально, но будучи одним из ключевых международных экономических институтов, ВТО на протяжении своей истории крайне мало влияла на регулирование торговли нефтью и газом. Отчасти такое положение вещей объясняется историческими причинами, например, в основополагающем Генеральном соглашении по тарифам и торговле (ГАТТ) от 1947 г. нет ни слова «нефть», ни слова «газ». Тем не менее, добыча углеводородов исключена из поля зрения организации скорее искусственно.
Параграф 1 статьи XI ГААТ прямо запрещает регулировать экспорт любых товаров путем квотирования. Юридическая тонкость заключается в том, что ОПЕК устанавливает квоты добычи ресурсов, а не поставок на мировой рынок. Хотя, по сути, это одно и то же, применение положений статьи XI возможно лишь при их расширительном толковании. Попытки решать споры не по букве, а по духу основного закона ВТО в свое время предпринимались. Например, толкователи ГААТ пытались доказать, что высокие экспортные пошлины на энергоносители (такие, например, действуют в России) противоречат духу статьи XI, однако успеха не добились.
В итоге регулирование топливно-энергетического сектора сегодня является лишь предметом переговоров о присоединении к ВТО, важным, но не определяющим.
Российским переговорщикам, например, удалось отстоять применение действующих механизмов определения пошлин на нефть, нефтепродукты и природный газ в течение неопределенного периода времени. Незыблемой осталась экспортная монополия «Газпрома» и регулирование внутренних цен на газ.
Не противоречит правилам ВТО и указ Владимира Путина, наделивший «Роснефтегаз» полномочиями по участию в приватизации. В финальном отчете рабочей группы по присоединению России к ВТО прямо зафиксировано право правительства ограничить участие в приватизации для иностранных инвесторов. Особо указано, что это право не распространяется на сделки по предоставлению финансирования, которые не влекут за собой получение контроля и/или права собственности.
Описанные выше прелести нефтегазового рая наверняка уйдут в прошлое. У меня нет сомнений в том, что, заполучив в свои ряды вслед за Саудовской Аравией (стала членом ВТО в 2005 г.) и Россию, ВТО, наконец, серьезно займется вопросами энергетики. В рамках организации уже более десяти лет обсуждают рамочное соглашение по энергетике. Предполагается, что оно зафиксирует общие подходы к субсидированию энергоносителей, разрешит очевидные противоречия между правилами ВТО и ОПЕК, заимствует часть положений Киотского протокола. Но самое главное - новое соглашение с большой вероятностью будет тесно перекликаться с Договором энергетической хартии, который Россия в интересах «Газпрома» отказалась ратифицировать. Конечно, переговоры внутри ВТО по новому соглашению не будут простыми, но организация вряд ли откажется попытать шанс стать мировым нефтегазовым клубом.
