Компания Газпром нефть уже не 1й год уделяет огромное внимание развитию информационных технологий.
В интервью Стандарту начдеп информационных технологий, автоматизации и телекоммуникаций Газпром нефти К. Кравченко поведал об успехах компании в информационно-технологической сфере за 2016 г и перспективах 2017 г.
- В 2015 г крупные нефтегазовые компании РФ называли импортозамещение, в том числе в ИТ, стратегической задачей. В 2016 г это понятие звучало гораздо реже. Проблема оказалась преувеличенной?
- У любой проблемы есть свой цикл, компания Gartner называет его hype cycle («цикл информационного шума»).
При возникновении новой технологии или - по аналогии - новой рыночной проблемы о ней все много говорят и пишут, тема становится модной, потом она начинает прорабатываться, и информационный шум идет на спад, переходя на новую тему.
Тем временем проблема начинает решаться, появляются реальные результаты, и говорить об этом становится неинтересно.
В точности так происходило с темой импортозамещения.
Задача, к которой было неясно как подойти, в итоге вылилась в 2 практических направления.
1е - поддержка отечественных разработок, способных заменить уже имеющиеся программные продукты. Например, по АСУ ТП в 47 % случаев мы имеем российскую альтернативу. Эти отечественные решения мы протестировали в технопарках вместе с разработчиками и добились выполнения наших требований. Кто-то из них сошел с дистанции, пожелав остаться нишевым игроком, кто-то, наоборот, доработал продукты.
2е - проекты, обеспечивающие непрерывность деятельности компании. И импортозамещение лишь частный случай данного направления. Этим нужно заниматься правильно и системно, и 2017 г у нас пойдет именно под знаком непрерывности деятельности: мы сформируем список критических процессов и систем, а следом - план обеспечения непрерывности бизнеса (business continuity plan, BCP) и план восстановления (disaster recovery plan, DRP). Так что тема, связанная с возможной недоступностью западных программных продуктов и технологий, превратилась для нас в профессиональный вызов. Мы вышли из этой ситуации, став умнее и четко поняв, чем нам нужно заниматься. Хотя, конечно, мы бы хотели находиться в открытом мировом технологическом пространстве и пользоваться лучшими разработками, а не защищаться.
- А как обстоят дела с импортозамещением в других классах ИТ-систем: например, в офисном ПО?
- В рамках темы непрерывности деятельности мы оценили все используемые продукты и системы по 2 шкалам: 1 - критичность для бизнеса (с точки зрения ущерба, который может принести потеря контроля над той или иной системой либо продуктом), а 2я - время, за которое это может произойти (от минут и часов до дней).
Затем мы выработали план по каждой позиции.
В «красной» зоне, где все может произойти быстро, а решения критичны, мы нашли альтернативу.
Все вопросы, конечно, не закрыли, но стабильность бизнеса обеспечили.
В менее критических сегментах мы проанализировали, во что обойдутся превентивные действия.
Там, где их стоимость оказывалась сопоставимой с размером потенциального ущерба, мы ничего не предпринимали, но там, где превентивные действия были существенно дешевле, мы их выполняли и продолжаем выполнять. С рисками не борются, ими управляют - мы выявили все критические зоны и движемся вперед с уверенностью.
Возвращаясь к офисному ПО: конечно, хочется, чтобы функциональность российских продуктов была существенно расширена, особенно это касается электронных таблиц и программ для подготовки презентаций.
- Использует ли «Газпром нефть» информацию из реестра отечественного ПО, который ведет Минкомсвязи РФ?
- Этот реестр является для нас ориентиром, но мы им не ограничиваемся.
Мы смотрим на ситуацию шире, в том числе с точки зрения стимулирования разработки и поддержки ПО на российской территории силами местных специалистов.
И мы готовы давать таким разработчикам преференции или помогать другим способом - к примеру, организовывать пилотное тестирование на наших объектах.
С этой целью мы развернули 2 технопарка: для систем промышленной автоматизации (в г Омске, на базе дочернего ООО «Автоматика-сервис») и технопарк ИТ (открыт в конце 2016 года в Петербурге, на базе другой «дочки», ООО «ИТСК»). Мы готовы давать обратную связь всем заинтересованным разработчикам, делиться заключениями и пожеланиями.
Так, в декабре 2016 г «Газпром нефть» подписала меморандум о совместной работе с компанией «1С». Мы уже применяем линейку продуктов 1С, но хотели бы использовать ее шире.
Сейчас мы тестируем ряд продуктов с реальной нагрузкой и уже сформировали планы перевода разных производственных систем на решения 1С.
В идеале мы бы хотели в петербургском технопарке создать прототип всей ИТ-архитектуры «Газпром нефти», чтобы на его основе формировать требования к оборудованию, отсматривать инновационные решения - как российские, так и готовые к локализации зарубежные.
- Можете ли вы привести свежий пример локализации зарубежного продукта?
Да, один из ярких примеров - немецкая автоматизированная система управления АЗС.
С целью ее локализации в 2016 г было создано российское предприятие, которое ведет доработку системы (в том числе и под наши требования) силами отечественных разработчиков.
И у нас есть совместные планы по дальнейшему развитию этого программного продукта.
Доработанное решение уже внесено в реестр отечественного ПО под названием «Намос Рус» (дата внесения в реестр - 24 декабря 2016 г, правообладатель - ООО «Винкор Никсдорф Ойл энд Газ ИТ»). Коллеги наверняка хотят поставлять это решение и другим нефтегазовым компаниям в России - мы только за.
- «Газпром нефть» с помощью дочерних компаний ИТСК и ООО «Газпром нефть НТЦ» разработала информационные системы «Мехфонд», «Шахматка и техрежим», «Мобильный оператор добычи нефти и газа» и комплексную программу «Электронная разработка активов» (проект ЭРА). Способна ли компания обеспечить поддержку и обновление этих решений своими силами и есть ли намерения предложить продукты собственной разработки коллегам по рынку?
- Мы с большим интересом смотрим на группу разработок, которая в 2016 г показала хороший результат: мы получили более 10 патентов на названные продукты.
Конечно, основной бизнес «Газпром нефти» - добыча, переработка и реализация нефти и нефтепродуктов.
Разработку ПО мы ведем на базе дочерних структур и готовы привлекать внешних партнеров. Мы понимаем, что продукты должны отвечать рыночным требованиям, и некоторые из упомянутых вами программ уже имеют коммерческие внедрения в компаниях, не входящих в группу «Газпром нефть».
Мы вовсе не против внедрения у коллег по рынку, видя в этом возможность развития продуктов и поддержания их на рыночном уровне.
В 2016 г мы создали совет «Газпром нефти» по инновациям в области ИТ, а на 2017 г заложили программу развития инновационных проектов и сейчас формируем перечень тем, которые будем апробировать.
Также мы сформировали целевой фонд научно-исследовательских работ (НИР) и совет по НИР.
Мы действуем и через ИТСК, также у нас есть партнерство с фондом «Сколково» (мы ведем совместное финансирование разработок), и мы заинтересованы в сотрудничестве со всеми игроками рынка.
- В последнее время вы часто упоминаете понятие «Индустрия 4.0». Между тем так называется хай-тек-программа правительства Германии. Полностью ли эта идеология применима в нефтегазовой отрасли и в России или требуется ее «локализация»?
- Мы называем сложившееся у нас понимание «Индустрией 4.0», хотя можно было бы найти и иное название.
Изначально концепция «Индустрии 4.0» возникла в приложении к дискретному производству - сборке изделий из компонентов (прежде всего в автомобилестроении) и вообще к массовому производству.
У нас производство непрерывное, для нас критичны промышленная безопасность, рациональное использование природных ресурсов и повышение эффективности производства.
Постулаты, лежащие в основе «Индустрии 4.0», могут помочь нам в достижении этих целей.
По сути, мы ведем речь о создании «умного продукта», который даст информацию о местонахождении буквально каждой капли нефти.
Пока это звучит как фантастика, но возможности систем big data, искусственного интеллекта, когнитивных технологий вскоре сделают такие вещи обыденными.
- Многочисленные зарубежные компании во всех секторах экономики уже активно применяют различные IoT-технологии (включая LoRa, SigFox, Ingenu, NB-IoT), не дожидаясь их стандартизации. Готова ли «Газпром нефть» идти этим путем?
- Повторюсь, что один из наших приоритетов - безопасность производства.
Поэтому формирование национального стандарта IoT и обеспечение сертификации оборудования, в том числе для целей информационной безопасности, - вопросы краеугольные.
Готовых стандартов IoT пока нет, и мы ведем обсуждение с рядом компаний, включая «Ростелеком», на тему появления российских стандартов.
Государство может сыграть в данном вопросе важнейшую роль.
При этом нельзя сказать, что мы пассивно ждем: уже сейчас «Газпром нефть» собирает на своих нефтеперерабатывающих заводах (НПЗ) сотни тысяч показателей и сигналов в реальном времени.
Но помимо разработки протокола обмена данными и создания среды сбора информации нужно решить множество вопросов: безопасность передачи, хранение массивов данных.
Не случайно во всем мире обсуждается тема Data Lake / Data Ocean.
Возможно, не все данные нужно хранить.
Тут нам видится полезным обмен опытом с другими нефтегазовыми компаниями: вероятно, имеет смысл создать совместный Data Ocean, может быть, в партнерстве с федеральными государственными компаниями из технологического сектора.
Возникают и вопросы качества исходных данных и их обработки, так что IoT - это многомерная задача, к решению которой нужно подходить комплексно.
В связи с созданием центра по управлению эффективностью, в который будет переведен и центр управления производством, количество снимаемых параметров вырастет с нынешних сотен тысяч многократно.
И наша цель - использовать big data и системы искусственного интеллекта для формирования прогнозных моделей.
Нам уже неинтересно заниматься анализом того, что произошло, мы видим эффект в прогнозировании.
Именно это создает добавочную стоимость для бизнеса компании в целом, и прежде всего здесь играют важную роль ИТ и идеология «Индустрия 4.0».
- Центр управления производством находится внутри ИТ-функции?
- Нет, я имею в виду центр управления производством в сфере переработки нефти.
Это единая площадка, куда стекается информация о состоянии производственных объектов, и группа экспертов на ее основе начнет стратегическое управление производством: будет давать прогнозы состояния, формировать требования и рекомендации по технологическим режимам, вопросам управления производством.
Такая работа возможна только на стыке ИТ и основного бизнеса: она включает создание цифрового двойника производственного объекта и его постоянное обогащение данными в режиме онлайн, анализ и визуализацию результатов.
- Есть ли у «Газпром нефти» четкое видение того, как нужно управлять корпоративными данными? Готова ли компания делиться ими с кем-либо на рынке?
- Мы работаем над вопросом управления корпоративными данными уже несколько лет: разработали концепцию и стратегию управления данными.
В последнее время мы пришли к идеологии монетизации данных - к целенаправленному созданию дополнительной ценности для компании на основе корпоративных данных.
На 1м этапе монетизация должна произойти за счет более полного использования данных внутри компании, что сделает их полноценным активом.
Для этого мы хотим определить собственников данных и ответственных за них, оценить качество и достоверность данных, уйти от их двойного-тройного ввода.
Данные являются таким же активом, как материальные объекты, у них есть те же атрибуты: стоимость, время жизни, ценность и так далее.
Ими можно делиться с кем-либо из партнеров или продавать на рынке.
Но последнее для нас не приоритет, наш основной бизнес связан с нефтью и нефтепродуктами. Скорее, это вопрос поиска синергетических эффектов по схеме win - win.
Мы уже начали дискуссии на эту тему с различными компаниями, скоро запустим пилотные проекты по использованию данных для повышения внутренней эффективности.
Одним из барьеров на данном пути является недостаток кадров: на рынке почти нет специалистов с такими навыками и компетенциями.
- По сути, вы говорите о цифровой трансформации бизнеса. Насколько важна для нее поддержка всех подразделений компании?
- Зрелость внутренних заказчиков и бизнеса в целом, мышление ИТ-службы и людей, отвечающих за технологические и бизнес-процессы, как говорится, на одной волне - ключевые условия для успешной цифровой трансформации.
Готовность слушать ИТ-специалистов и доверять им, меняться, двигаться в общем направлении, разделять риски крайне важна.
Мы находимся в стадии, когда технологии рождаются буквально на глазах, и зачастую готовых ответов на вопросы просто нет. Приходится учиться на собственных ошибках и идти на эксперименты, для чего требуется смелость всех руководителей подразделений.
Вопрос этот очень непростой, и для его решения, в частности, требуется дополнительная подготовка кадров.
- Видите ли вы прямую связь между цифровизацией с управлением всеми корпоративными данными и успешностью внедрения IIoT?
- Эта связь однозначно существует, все эти термины относятся к теме создания ценности на основе данных. Первая ИТ-стратегия «Газпром нефти», появившаяся несколько лет назад, была направлена на создание источников данных по всей компании: мы автоматизировали процессы, внедряли аппаратно-программные комплексы и ИТ-системы, которые и являются источниками данных, как в производственных, так и в корпоративных функциях.
Теперь задача выполнена и настал момент радикального повышения отдачи от этих данных для бизнеса.
Этому должны послужить новые цифровые технологии - от дополненной реальности и систем искусственного интеллекта до продвинутой аналитики, когнитивных вычислений и автономных роботизированных комплексов.
- Во всем мире набирают обороты электрические автомобильные двигатели и альтернативные источники энергии, снижая спрос на нефть и нефтепродукты. Имеет ли смысл нефтяным компаниям делать долгосрочные вложения в технологии?
- Нефть - исчерпаемый ресурс.
Есть разные точки зрения на перспективы мировой нефтегазовой отрасли промышленности: одни предрекают ей закат, другие указывают на то, что в истории человечества спрос ни на один природный ресурс не шел на спад (даже спрос на уголь, который, казалось бы, давно должен быть вытеснен нефтью, газом и атомной энергетикой, продолжает расти).
Говорить о возможном спаде в перспективе 10 - 20 лет явно преждевременно.
Цикл возврата инвестиций в ИТ гораздо короче, так что за 10-летие они успеют многократно окупиться.
- Какой сегмент бизнеса нефтяных компаний быстрее станет цифровым - upstream (разведка и добыча) или downstream (переработка и сбыт)?
- Это спекулятивный вопрос.
Хотя downstream пока более близок к цифровизации, что связано с рыночными особенностями.
В сбыте наблюдается мощная конкуренция, и новые технологии дают большие преимущества, а НПЗ является гораздо более компактным объектом, чем месторождение.
Однако это не значит, что в upstream цифровизация не нужна, она уже идет, но по своей траектории.
Простых объектов в upstream не осталось.
Мы реализуем проекты в условиях Арктики, Крайнего Севера - в силу суровых природных условий в этих регионах цифровизация приобретает первостепенную важность, и отдельные объекты могут стать цифровыми очень быстро.
- В 2010 г Минэнерго РФ выступило с инициативой создания государственной информационной системы «Нефтеконтроль». Принимает ли «Газпром нефть» участие в этой работе?
- Мы не просто принимаем участие - мы, без преувеличения, лидируем в ней. Для «Газпром нефти» это стратегический проект.
Мы реализовали и продемонстрировали пилотный проект по «Нефтеконтролю», получили хорошие отзывы.
«Пилот» включал всю цепочку - от подъема нефти до «пистолета» на заправке: месторождение в Ханты-Мансийском АО, Омский и Московский НПЗ, 2 нефтебазы (в гг Омске и Калуге) и АЗС в нескольких регионах страны.
Сейчас идет 2й этап.
«Нефтеконтроль», по сути, уже является Интернетом вещей в нефтяной отрасли промышленности, основой ее цифровизации.
Система позволит превратить нефть и нефтепродукты в «умный продукт», о качестве и местонахождении которого мы знаем на протяжении всего жизненного цикла: от обнаружения в недрах земли до бензобака автомобиля.
Без такого знания ни одна нефтяная компания не сможет радикально повысить эффективность деятельности.
«Нефтеконтроль», как лакмусовая бумага, обнаруживает зоны внутренней неэффективности и внутренних потерь, над которыми нужно работать, показывает, какие типовые узлы необходимо автоматизировать и где установить дополнительные датчики.
Так что система интересна не только для государства (как, к примеру, и ЕГАИС), но и для каждой нефтяной компании.
- Характерными чертами цифровой экономики является то, что компании добиваются высокой рыночной капитализации, управляя чужими активами, а товары заменяются сервисами. Каким вам видится возможное преломление этих тенденций в нефтегазовом секторе?
- Это вопрос из области футурологии.
Вполне возможно представить будущее нефтяной компании как переход от управления физической инфраструктурой и физическими продуктами к управлению информацией.
Информация уже сегодня является одним из ключевых продуктов, которые производит и потребляет «Газпром нефть»: данные о сейсмических исследованиях, о бурении и добыче, о состоянии всей инфраструктуры, о производственных процессах, а также данные о клиентах.
Основным параметром эффективности является качество и скорость принятия решений в компании, что напрямую зависит от доступности и качества информации, а также от возможности ее быстрой обработки.
Перефразируя известное выражение из другой отрасли, можно сказать, что «Газпром нефть» в будущем станет ИТ-компанией, работающей с информацией о нефти и нефтепродуктах.
Настоящая технологическая революция в нефтяной отрасли возможна: в тот момент, когда производство сможет создаваться по запросу - под параметры, которые требуются в данный момент на рынке.
И вместо массового единого продукта можно будет выпускать различные клиентоориентированные продукты.
Моделирование, библиотеки моделей, работа с данными и ИТ позволяют снизить цену ошибки.
Новые технологии дают возможность еще до начала массового выпуска смоделировать результат и настроить производство максимально эффективным образом.
Аналогичных результатов можно добиваться по всей цепочке создания стоимости.
